Иван Ургант: мои дети пишут письма Деду Морозу, мы кладем их в морозильную камеру, откуда дедушка их забирает.

— Во время съемок пятой части «Ёлок» Тимуру Бекмамбетову исполнилось одиннадцать раз по пять. Поздравляли режиссера?

Ургант: Да. Хотели по старинной казахской традиции убить коня и сварить его прямо на съемочной площадке, но законы Российской Федерации запрещают убивать крупный рогатый скот в историческом центре Санкт-Петербурга. Поэтому мы просто выпили шампанского в конце смены и все прокричали Тимуру: «Ура!» А ему этого и довольно. Он человек тщеславный, ему достаточно, чтобы огромное число людей кричало «Ура!», стоя перед ним на коленях.

— И вы со Светлаковым стояли?
Ургант: Нет, я падал ниц, а Сережи в тот день не было.
Светлаков: Я был на следующий день или мы поздно вечером увиделись — не помню. Нажелал Тимуру много всякого хорошего и подарил вкусный китайский чай, который сам выбирал на рынке в Пекине: я был в Китае незадолго до этого.

— Чем еще вам эти съемки запомнились?

Светлаков: Мой герой открывает контактный зоопарк, поэтому мы снимались с животными. Любой актер и режиссер скажет, что самое сложное — это работать с животными и детьми. А в нашей с Ваней новелле как раз были и звери, и большое количество детей! Соответственно, приходилось делать гигантское количество дублей: управлять детьми сложно, добиться, чтобы они делали строго одно и то же, практически невозможно. В очередной раз зай­­дет в кадр дикобраз в неурочное время — и все, дети смеются, дубль опять испорчен. Правда, нам тоже было очень весело.

— Дикобраз дико безобразничал, значит. А было животное, с которым еще сложнее работалось?
Светлаков: С воображаемым пингвином. Мы используем компьютерную графику, поэтому в сценах с пингвином на самом деле приходилось искренне разговаривать с зеленым теннисным шариком, приделанным к палке. Мне казалось, что я сдаю вступительные экзамены во ВГИК! Надеюсь, сдал хорошо и меня приняли.
Ургант: Вообще на съемках каждой части «Ёлок» что-то воображаемое присутствует. Однажды был целый воображаемый город — мы тогда снимались на зеленом фоне. Понимаете, Бекмамбетов является одним из самых главных законодателей моды в области компьютерных технологий, и поэтому я допускаю, что однажды мы с Сережей будем сниматься в совместных сценах, не встречаясь друг с другом на площадке. Просто я буду играть с воображаемым Светлаковым, а Сережа — с воображаемым мною.

— И ведь, с одной стороны, это было бы удобно: не надо сложные графики подстраивать. Но, с другой, вы ведь оба настолько занятые люди, а общие съемки — это возможность встретиться… Вы часто видитесь просто так, не по работе?
Светлаков: Конечно, реже, чем хотелось бы. Бывает, планируем собраться, но мешают обстоятельства разной степени форс-мажорности. Но уже лет пять не нарушаем классную традицию: в двадцатых числах декабря собираемся семьями с Ваней, Гариком Мартиросяном и Александром Цекало, то есть всем «Прожекторперисхилтоном», и празднуем Новый год. Забиваем заранее день — и никто не имеет права уехать или взять какую-то работу. И сидим в ресторане, дарим друг другу подарки, говорим хорошие слова.


— Неужели нет «слабого звена», у которого в последний момент находятся уважительные причины, по которым он хочет, но никак не может приехать?
Светлаков: У нас все звенья очень сильные. Да и как можно пропустить единственный день в году, когда Саша Цекало блещет остроумием и фонтанирует шутками так, что мы от смеха ни слова не можем сказать, только аплодируем!

— Прямо-таки аплодируете?

Светлаков: Да, если не хлопаем, он в конце вечера может не вернуть паспорта.

— То есть лучший подарок от Цекало — ваши паспорта. Что же дарят остальные?

Светлаков: Каждый год по-разному: в зависимости от степени кризиса в России. По нашим подаркам можно понять, что в стране происходит. Были Новые года, когда просто дарили хвойное мыло. Но, к счастью, те суровые времена прошли, и мы стали приносить на эти встречи хвойное мыло в красивой упаковке. Не знаю, на что сейчас наскребем… Скорее всего, на продукты.

— А сам Новый год вместе встречали когда-нибудь? Если не семьями всего «Прожекторперисхилтона», то хотя бы семьями Ургантов и Светлаковых?

Ургант: Ни разу, потому что Сережа на сам Новый год всегда уезжает в жаркие страны, тем самым лишая себя новогодней лихорадки, суеты, этого предпраздничного цейтнота. Очень мудрое решение, с точки зрения главы большой семьи. Но однажды мы с Сережей вместе вели в новогоднюю ночь какую-то концертную программу. Собственно, все было очень чинно. Спокойно поработали, а потом поздравили друг друга и разъехались. Я поехал за город к семье и друзьям.

Светлаков: Тоже помню — что-то вели, но тоже не помню, что и где. Когда новогодняя корпоративная волна идет, все в голове превращается в один большой ком, ты уже ничего не запоминаешь, а в сознание приходишь только вечером 1 января. Вот первого утром вернешься домой, выпьешь стакан водки, закусив оливье, ляжешь спать — и, уже когда вечером просыпаешься, у тебя наступает настоящий Новый год. Так было на протяжении многих лет, только в последние годы я решил заканчивать этот безумный марафон за пару дней.

— Иван, вы ведь тоже в новогоднюю ночь наверняка работали как стахановец? Когда была самая тяжелая вахта?

Ургант: Она началась 31 декабря 1995 года в восемь вечера, а закончилась — в три часа дня 1 января 1996-го. Я тогда был студентом и подрабатывал в ночном клубе, но не выступал, а мыл стаканы и вытряхивал окурки из пепельниц. Потом поспал дома несколько часов и к десяти вечера снова поехал на работу.

— Наверное, всю ночь загадывали желание найти другую работу?

Ургант: Да. И знаете, оно сбылось. На следующий Новый год я уже вел шоу в стриптиз-баре.

— Праздничная программа сильно отличалась от обычной? Были новогодние конкурсы, песни, шутки?

Ургант: Посетители заведения меньше всего ждали шуток и песен. Если кто-нибудь из полуобнаженных девушек вдруг начинал шутить или петь, их просили, если можно, вернуться к основной программе. А я, будучи единственным одетым человеком на сцене, не особенно привлекал внимание.

— И даже в костюмах девушек не было ничего, намекающего на праздник?

Ургант: Не уверен, что еловые веточки выглядывали из белья, но на головах колпаки, как у Санта-Клауса, скорее всего, были… Еще около десяти Новых годов я вел программы, в которых выступали более одетые леди и джентльмены. А потом у меня появились дети, и я стал встречать Новый год только с семьей.

— Встречаете в Москве и сразу улетаете в дальние края на каникулы?

Ургант: По-разному. Одно время была традиция первую неделю января обязательно проводить в Москве, чтобы насладиться отсутствием автомобилей, пробок, присутствием снега. Говорят, вот эта зима будет снежная и холодная, а значит, будет очень хорошо гулять за городом, жечь камин, пить глинтвейн, ходить с вилами на медведя, спящего в берлоге, окружать волков…

— Милые детские забавы…

Ургант: Милые подмосковные будни…

— Елку ставите настоящую?

Ургант: Всю жизнь был противником искусственных, но сейчас мы незаметно перешли именно на такую елку, потому что я стал думать: ну вот, росло живое дерево, а потом его взяли и срубили… А деревьев-то больше не становится у нас. Хоть и знаю, что эти елки специально выращивают, но все равно.

— Новый год — чудесный праздник. Все сядут за стол и на некоторое время прекратят обижать друг друга, говорить гадости, разводиться и судиться.

— Живые и в горшках продаются, их можно посадить потом.

Ургант: Это надо быть человеком сельскохозяйственного склада ума, это не ко мне. К тому же это раньше искусственные елки меньше всего были похожи на елки, а сейчас не отличишь. А настоящие у нас растут на улице прямо за окном, и под ними бегают зайчики, и на них сидят скворцы.

—Наряжаете уличные?

Ургант: Нет, мы стараемся украсить дом, чтобы на нем огоньки горели, и, конечно, комнату, в которой стоит елка. Вешаем гирлянды, а на камин — носки для подарков, которые Дед Мороз приносит. Я в детстве не писал ему, а мои дети пишут. Их письма обязательно кладем в морозильную камеру, прямо под бутылку водки (мы ледяной водкой детям ссадины протираем). Знаете, температура воздуха за окном разная бывает, дедушка иногда подтаивает в пути, поэтому, залетев в дом, обязательно забирается в холодильник — так что там он письмо обязательно заметит и заберет. И не было случая, когда бы он его забыл, — всегда письма исчезают!

— Бывали проколы у дедушки?

Ургант: Еще ни разу не видел на стене написанную красной краской фразу: «Чтоб ты сдох, старый болван, чтоб тебя олени забодали! Что ты мне принес?!»

— Сергей, у вас корреспонденция для старика тоже в холодильнике хранится?

Светлаков: Мои дети свои письма отдают нам, чтобы мы их передали ему из рук в руки. Настя пожелания пишет сама, а Ваня нам диктует, но оба уверены, что мы Деда Мороза знаем, его номер есть в наших мобильных, и мы можем позвонить ему и назначить встречу. У Насти и Вани есть одно общее основное желание: они всегда хотят собачку, а еще лучше — кошечку. Настя просто помешана на кошечках, у нее и одежда, и чашки — все в кошамбах. Причем у нее есть кот, но ей хочется, чтобы котиков было много! А мы столько скотины не прокормим. Приходится выкручиваться и дарить домики для кота и платья в котиках.

— А вы сами долго верили в Деда Мороза?

Светлаков: Я и сейчас верю. Я его видел два раза — как не верить-то! Один раз стену красил и после пяти часов покраски увидел Деда Мороза в углу. А второй раз мы праздновали до 10 января, а десятого меня разбудил Дед Мороз, причем он был не со Снегурочкой, а с белочкой. Они меня подняли, помыли и на работу отправили. И в детстве очень даже верил, только он тогда иначе выглядел: был похож на моего брата Диму, а шуба у него была точь-в-точь как папин халат. Дима меня старше на семь лет, и кому-то 10-11-летний Дед Мороз показался бы мелковатым, но меня бы тогда и карлик устроил, лишь бы подарки приносил.

— Иван, вас бы тоже устроил карликовый?

Ургант: Я чувствовал неловкость, когда видел всех этих Дедов Морозов. Родившись в актерской семье и проведя некоторое время за кулисами, я подозревал, что внутри этой шубы находится обычный человек. Мой дедушка часто играл Деда Мороза…

— Для вас?

Ургант: Нет, за деньги. К сожалению, у меня не было денег, и я не мог дедушке оплатить присутствие в нашем доме в этом образе. Поэтому я ходил во Дворец пионеров на самую большую в Ленинграде елку, на которой дедушка был самым большим Дедом Морозом.

— Кто же вручал подарки?

Ургант: Их надо было добыть самому. Игрушки вешали на веревочках, детям завязывали глаза и давали в руки ножницы. Направляли непосредственно к веревкам, чтобы мальчишки и девчонки не изувечили всех вокруг, и мы срезали себе подарки. Что я срезал, не помню, наиболее ценным подарком казались сами ножницы.

Светлаков: Мы тоже так однажды развлекались, только на мой день рождения. Но совершили ошибку: в комнату, где висели подарки, детей с завязанными глазами запускали по одному и закрывали за ними дверь. А потом удивлялись, как повезло первым: они отрезали не ерунду, а самых лучших роботов!

— Сергей, Иван упомянул, что вы всегда Новый год отмечаете в жарких странах. В какой чаще всего?

Светлаков: В Таиланде. В этом году поедем туда с Настей, Ваней, родителями жены и моими мамой с папой. Поживем там сначала в одном месте, потом в другом, чтобы и детям было интересно, и взрослым. Чтобы и Таиланд посмотреть, и себя показать. А два года назад мы с Антониной решили познакомить и подружить наши семьи и поехали туда вообще со всеми родственниками. Нас было больше 20 человек! Кажется, 22, но не ручаюсь, поскольку сосчитать всех точно было невозможно. В глубине страны, вдали от всех туристических маршрутов, сняли в коттеджном поселке на берегу моря несколько уютных домиков и прожили там пару недель. У нас были и общие вылазки, например на рыбалку, где ловится рыба больше 20 кг, и экскурсии по городкам. Отдельно с детьми ездили в аквапарки и национальные парки. По просьбе папы был устроен настоящий мальчишник в Бангкоке, а в это время в другом месте наши дамы затеяли девичник. У нас семья умеет развлекаться, только забрасывай идеи. Мы сначала встретили Новый год за столом на улице, а потом пошли на пляж, где по местной традиции пускали бумажные фонарики и загадывали желания, и по русской — водили хоровод вокруг елочки.

— Елочки?

Светлаков: Я привез из Москвы искусственную елку, мы ее вкопали в песочек и украсили.

— А продукты для оливье везли?

Светлаков: Оливье готовили на Рождество из продуктов, купленных на месте, но близких к нашим по вкусу и консистенции. Мы нашли горошек и соус, похожий на майонез. Поскольку колбаса там не похожа на нашу, предпочли ей вареное мясо. А 1 января все сели за стол под кондиционер и принялись лепить пельмени. Я ходил рядом, помогая советами, а потом отправился рыбачить. Там с берега ловить рыбу невозможно: нигде глубина сразу не начинается, и полдня с удочкой по пояс в воде не простоишь. Но я нашел выход: купил стремянку и рыбачил, сидя на стремянке метрах в двадцати от берега.

— Здорово! Но в Юрмале, где вы построили дом, на Новый год тоже должно быть сказочно…

Светлаков: Не то слово. Три года назад, когда мы его отмечали там, с нами действительно случилась сказочная история. Все шло спокойно и одновременно прикольно. Мы начали праздновать у нас дома, приехал Семен Слепаков с женой, Илья Лагутенко, и я всех сюрпризом повез к прекрасному, частично замерзшему морю. А потом повел в уютный ресторан на берегу, где были музыканты и красиво накрытый стол. А с двенадцатым ударом часов я встал на колено и сделал Тосе предложение! Не планировал заранее, сделал неожиданно даже для себя. Тося тоже ничего подобного не ждала и до сих пор в шоке.

— Иван, у вас, человека, рано переставшего верить в Деда Мороза, было в жизни новогоднее чудо?

Ургант: Новый год — мой любимый праздник, чудесный и немножко грустный. Ты понимаешь, что, с одной стороны, бежит время. А с другой, есть даже не мысль, а ощущение: вот хотя бы на секунду все сядут за стол и не будут друг друга обижать, арестовывать, сажать в тюрьмы, обманывать, говорить гадости, выкидывать из автомобилей, прокалывать друг другу колеса, разводиться и судиться. На какой-то момент все это замирает, и все на секунду становятся лучшей версией себя. Ну разве это не чудо?

из Tele.ru