В детстве я совершенно не переносила стариков: посторонние люди лет семидесяти меня просто пугали… То же неприятие я теперь обнаружила и у своих сыновей. Как и я когда-то, они простодушно считают, что ни старости, ни болезни с ними случиться не может. Впрочем, у меня эта детская черствость продлилась недолго. Вычитанная лет в двенадцать у Фазиля Искандера фраза «Я шел по жизни, мало задумываясь о смерти, пока не споткнулся о могилы близких»* вскоре остро отозвалась во мне (умерла бабушка) и быстро опустила меня на землю. В двадцать со мной произошла следующая метаморфоза: мне стало интересно прислушиваться и приглядываться к тем, кто старше меня. И не только потому, что избежать взросления (а потом и старения) все равно не удастся и хорошо бы знать, что меня ждет. На самом деле меняться вместе с теми, кто идет впереди и раньше проходит «пугающие» возрастные рубежи, гораздо веселее. Впрочем, не могу сказать, что теперь, в сорок, я уже чувствую тяжелое дыхание времени… Даже в 1980-е годы герои фильма «Москва слезам не верит» думали, что в сорок жизнь только начинается. Сегодня – тем более!

Многие мои ровесники только выходят из юности, создают семьи, заводят детей. Моим подругам и в голову не приходит записывать себя в матроны, отказываться от рваных джинсов, гаджетов, кедов, наушников и двигаться в сторону платьев немарких расцветок, строгих костюмов, нитки жемчуга на шее и еще чего-то там соответствующего представлениям о зрелости. Темп жизни приходится немного сбавить, но и только! Тем не менее будущее все-такиотчасти пугает меня. Больше всего я боюсь с годами потерять любовь, активность, близкие отношения. Дети вырастут, старые друзья разбредутся, новые не появятся, о сексе придется забыть, сыграть подряд несколько партий, матчей или таймов уже не получится. Так ли это на самом деле? И что сделать, чтобы страх потерять нечто важное в будущем не мешал мне жить и дышать прямо сейчас?

Правильный настрой

Наши эксперты называют четыре стратегии поведения, которых стоит придерживаться, если мы хотим достойно встретить «третий возраст».

Прежде всего, разобраться со стереотипами. Сопротивляться традиционным установкам, навязанным обществом и нашим окружением. Активная жизнь сегодня может продолжаться гораздо дольше, чем раньше. И качество этой жизни зависит от нас.

«Мне было 57 лет, когда я начал водить машину, – поясняет гештальт-терапевт Нифонт Долгополов. – Не могу сказать, что было как-то особенно тяжело, скорее, я боролся с косыми взглядами: «Не поздно ли?»; «В таком-то возрасте!» На самом деле в любом возрасте можно делать то, что хочется. Главное, понимать, есть ли у нас для этого ресурсы, и не выглядеть смешными». Это к вопросу о кедах и мини-юбке. Все-таки однажды (не сейчас) с ними придется расстаться...

Второй аспект: понять, как мы сами относимся к собственному будущему, которое наступит, например, после шестидесяти: как к жизни или как к доживанию. «Чего уж теперь ждать» и «Как хочется успеть еще и это» – разные картины жизни в целом, не только пожилого возраста, – утверждает психотерапевт Екатерина Михайлова. – Переход из одного возраста в другой, конечно, связан с утратами. Но обязательно должно возникнуть, возможно не сразу, новое качество себя. Считаем ли мы себя вправе не исчезать, а по-другому появиться, – вот в чем вопрос».

Третий момент: определить, что мы готовы сделать уже сейчас, если рассчитываем бежать на длинную дистанцию. Заботимся ли о здоровье, стараемся ли сохранить подвижность, занимаемся ли спортом. Как ни крути, а это важно. Можно грустить об утраченном навсегда волейболе (футболе, коньках), а можно находить для них время, философски отмечая, что подачи или прыжки в два оборота уже не даются так легко, как раньше.

Четвертая стратегия как раз об этом – учиться принимать свои возможности такими, какие они есть. Нифонт Долгополов рассказывает историю психолога Арнольда Бейссера (Arnold Beisser), для которого старость из-за болезни наступила в… 25 лет. Ноон прожил еще 40 лет, заведовалклиникой, женился на красавице, писал книги, вел энергичную жизнь. «И только за счет того, что не придумывал себя, а жил таким, какой есть, не стараясь встать и полететь, – поясняет Нифонт Долгополов. – Одна из его книг так и называется – «Жизнь без крыльев».

Как повернуть время вспять?

«Мы проводили исследование с пациентами дома престарелых, – пишетсоциальный психолог Эллен Лангер (Ellen Langer). – Одну группу поощряли принимать решения самостоятельно. Например, им предлагали выбирать, где они примут посетителей, будут ли смотреть фильмы, какие и когда именно. Каждому выдали комнатное растение, и они должны были решить, куда его поставить и как часто поливать. Наша задача состояла в том, чтобы повысить осознанность участников, помочь им вступить во взаимодействие с миром и жить более полной жизнью. Вторая группа не получила таких инструкций; им сказали, что персонал обо всем позаботится. Спустя полтора года мы обнаружили, что участники из первой группы были более бодрыми, активными и сообразительными, чем из второй... С годами я все меньше верю, что биология – это приговор. Нас ограничивает не столько физическое тело, сколько представления о наших физических возможностях».

Из книги «Против часовой стрелки» («Counterclockwise», Ballantine Books, 2009)