Политическая повестка феминисток известна благодаря тому, что основная её часть дошла в том или ином виде до Госдумы: это и законопроект о профилактике домашнего насилия, и разрабатываемый Оксаной Пушкиной документ о равенстве в трудовых отношениях, и отмена списка запрещённых профессий. Но ведь в России о своих правах пекутся не только женщины, но и мужчины, и их паблики столь же многочисленны, как и сообщества феминисток. Чего же хотят они?

Мужских объединений много: это и маскулисты со словарём из «аленей» и «баборабов», и печально известное уголовными делами за экстремизм «Мужское государство», и возглавляемый лидером-многоженцем «Мужской путь», и ещё десяток других. У всех свои представления о том, что в нынешних законах привело к тотальному матриархату и потому подлежит срочному исправлению. Однако есть вопросы, по которым все борцы против дискриминации мужчин единодушны и считают, что для искоренения неравенства в законодательство следует внести следующие изменения.

Отменить алименты.

Почти для каждого движения алименты выступают первородным злом, альфой и омегой угнетения, законодательной основой «баборабства». «Алименты бьют по демографии!» — пишут последователи «Эгалитарного мужского движения» в своей петиции. «Платить за ребёнка, который с тобой не живёт, — это как вкладываться в автомобиль, на котором ты не ездишь!» — вторят в паблике «Мужского движения». «Государство алиментной системой убивает собственный народ», — веско роняют традиционалисты из «Мужского пути».

Выводы очевидны: алиментная система, как и Карфаген, должна быть разрушена. Некоторые советуют делать это поэтапно: например, кандидат в Мосгордуму от «Мужского движения» Сергей Матвеев предлагает для начала взыскивать обязательные выплаты не только с отца, но и с матери, у которой остаётся ребёнок. И пусть за всю сумму она отчитывается, а то вдруг потом выяснится, что дети живут исключительно на средства мужчины, пока мамаша, охочая до ночных клубов и Мальдив, всю свою зарплату тратит на себя. Слышал ли Сергей, что средний размер алиментных платежей в России составляет 1600 рублей, остаётся неизвестным.

Юрист Антон Сорвачев, автор законопроекта об алиментах «Эгалитарного мужского движения», более категоричен: отменить — и точка. И сразу снизится число разводов, в семьях будет рождаться больше детей, освободившиеся чиновники и судебные приставы займутся вместо выбивания алиментов чем-нибудь полезным и созидательным, а «миллион человек, которые в настоящее время в силу ряда причин не могут выплачивать алименты, смогут с облегчением выдохнуть».

Не забывают активисты мужских движений упомянуть, как будет дышаться женщинам. Картины получаются благостные: лишённые надежды на 1600 рублей матери побоятся разводиться, сохраняя столь ценные для страны полные семьи, а незамужние девушки будут пленять будущих мужей достоинствами, а не брать «залётом».

Запретить женщинам самостоятельно принимать решение о материнстве.

Неважно, идёт речь о рождении ребёнка или аборте: если женщина решает этот вопрос единолично, это дискриминирует мужчин.

Тут последователи разных идеологий сосредоточиваются на разных аспектах. В «Мужском движении», например, недовольны, что женщины, приговаривая «Не хотел бы обязанностей — не совал бы в меня свой член!», навязывают партнёрам отцовство, в том числе саботируя предохранение. Сами мужчины, пишут на сайте движения, пользоваться средствами контрацепции не могут: заниматься сексом в презервативе — это как есть торт, надев резинку не язык; вазэктомия необратима и приводит к раку простаты; а мужские гормональные таблетки не появились на рынке после того, как феминистки освистали на Всемирном конгрессе по народонаселению их изобретателя, из-за чего промышленный выпуск нового средства решили отменить (разве будет фармацевтическая корпорация думать о многомиллионных прибылях, когда свистят феминистки).

«Мужской путь» мыслит более масштабными категориями: мол, после разрешения в 1954 году абортов «женщины вырезали около 150 миллионов детей», смертность в России превышает рождаемость, мигранты наступают! В этой ситуации спасти страну можно, только запретив аборты, сделав лишь два исключения: прерывание беременности для жертв насилия и «на основании консилиума врачей». А вот адепты «Мужского государства» возмущены, что женщине после аборта дают больничный на целых три дня, а деньги на операции берутся из налогов, и в итоге «если очередная 16-летняя шкура залетит на вписке, оплачивать её аборт косвенно будет полстраны».

В итоге получается, что какое бы решение женщина о материнстве ни приняла, она дискриминирует и угнетает мужчин, а то и разрушает страну. Родила — навязала нежеланное отцовство. Сделала аборт — зарезала ребёнка, тем самым отдав страну в руки диких варваров-мигрантов. Так что спасать надо всех: и отдельных парней, пострадавших от матримониальных планов подлых подружек, и всю нацию, которой угрожает вымирание. А сделать это просто — достаточно запретить женщинам самим решать, готовы ли они вынашивать и растить детей.

Принять национальную программу по мужскому здравоохранению.

В первую очередь речь идёт о более низкой продолжительности жизни мужчин. Но пока ООН обращает внимание на то, что во всём мире молодые мужчины гибнут из-за собственного рискованного поведения, а Минздрав сетует на уровень потребления алкоголя в России, последователи мужских пабликах видят проблему совсем в другом.

Например, в гинекологии. Она-де, сообщают на сайте «Мужского движения», развивается семимильными темпами — гораздо быстрее остальных отраслей медицины. В какую поликлинику ни зайди, там обязательно будет гинеколог, в то время как специалиста по мужскому здоровью — андролога — не сыщешь днём с огнём. Нет и центров мужского здоровья в противовес институтам акушерства и педиатрии, которые обязательно найдутся в каждом городе. «Точно, — соглашаются в „Мужском пути“, — на женское здоровье тратятся миллионы, а на отцовское — ноль рублей, и это при распространении простатита в масштабе эпидемии!» Поневоле складывается впечатление, что мужчины уверены, будто материализуются взрослыми прямо у себя в квартире и потому вопросы рождения и здоровья детей, которыми занимаются гинекологи и педиатры, касаются только женщин.

Жалуются, впрочем, не только на гинекологов, но и на дискриминирующее устройство женского организма: его, например, прочищает гормон эстроген, в то время как у мужчин от его нехватки сосуды покрываются наростами, по твёрдости не уступающими камням. Объясняют и нежелание «сильного пола» своевременно ходить в больницы: во‑первых, придётся раздеваться перед женщинами (коих в медицине большинство), а это стыдно и неприятно, во-вторых, процедура медкомиссии в военкомате такая, что после ее прохождения ни один парень к врачам добровольно не пойдёт.

Детали национальной программы по охране мужского здоровья бойцы за права не открывают: возможно, подробности решили оставить на откуп специалистам из Минздрава. Так что остаётся только гадать, обойдётся ли всё развитием проктологии и кардиологии или же в документ включат пункты про борьбу с гинекологией и педиатрией.

Изменить Семейный кодекс.

Алименты — это, конечно, альфа и омега, но ограничиваться ими нельзя. Нынешний Семейный кодекс, считают в «Мужском пути», никуда не годится: «Черным по белому в нём [написано]: жена имеет полное право проживать там, где ей заблагорассудится, и заниматься тем, чем ей хочется, безо всякой оглядки на мнение мужа». Кроме того, в документе нет никаких упоминаний о верности супругу, не говорится в нём и о наказании за подложное отцовство. Недовольны законом и адепты «Мужского движения»: им не хватает таких статей, чтобы в браке «за неповиновение можно было наказать, то есть расширенные права чем-то подкреплялись».

Однако список изменений в кодекс выглядит гораздо более сдержанно: нет упоминаний, какой толщины палка подходит для избиения непослушной жены. Основное наступление идёт вновь по фронтам алиментов и прочих имущественных вопросов: предлагают ввести режим совместного проживания 50/50 для детей при разводе (тогда выплаты вообще не понадобятся), установить режим раздельного имущества для супругов и сделать брачные договоры приоритетнее кодекса в суде.

Есть и более радикальные идеи: например, ввести обязательный ДНК-тест при рождении ребёнка в браке, а за подложное отцовство наказывать по Уголовному кодексу. Остаётся непонятным, как обязательный ДНК-тест будет сочетаться с запретом на аборты без разрешения отца: непонятно, кого спрашивать, можно ли идти на операцию, если до теста объявлять супруга отцом ребёнка нельзя, ведь это дискриминация мужчин.

Четырьмя пунктами список изменений существующего законодательства не исчерпывается. Однако у всех остальных составляющих политической повестки мужских движений есть общая черта: ни одна не обходится без женщин.

Говоря об одинаковом пенсионном возрасте, враги матриархата обязательно вспоминают, что сейчас на деньги работающих стариков припеваючи живут еще молодые 55-летние дамы. Обсуждая отмену обязательного призыва в армию, добавляют, что, пока мужчины служат, феминистки не имеют права жаловаться, что женщин в Госдуме единицы. Даже в разговоре о защите гражданских прав мелькает: «Вы только представьте себе картинку, как славная милиция высматривает в толпе хорошеньких молодых девушек, грубо хватает их и заталкивает в уазики. Представили? Я — нет».

Раз за разом у идеологов движений получается, что дискриминация мужчин произрастает из прав, появившихся у женщин: одни бабы аборты делают без спросу, другие — рожают, а потом разводятся и имеют наглость считать, что ребёнок всё ещё общий, а не их личный. Хорошо бы все эти права отменить, тогда и наступит конец неравенству — и родится новый мир справедливости и гармонии. А что до гинекологов и акушерок, так разве они нужны людям? Разве только женщинам.