_{Ирена Понарошку}

Я слежу за мышечной массой. Нет, я не тренируюсь в режиме 24/7. У меня бывают ленивые периоды, когда я вообще ничем не занимаюсь. Просто пожинаю плоды. Поскольку верю — у мышц есть память. У моих, по крайней мере, она точно есть. Если начинаю заниматься после перерыва, они быстро вспоминают, как выглядели, когда были в тонусе. Спасибо папе, который подарил мне на шестна­дцатилетие абонемент в фитнес- клуб. Родители девочек-подростков, не упус­тите момент, проследите, чтобы ваш ребенок успел нарастить мышечную массу раньше, чем отобьется от рук. Потом он вас всю жизнь благодарить будет.

Я умею правильно качать пресс. Для идеального пресса есть два упражнения, которые действительно работают: всем известная планка и «вакуум», который прославил Арнольд Шварценеггер. Делать можно где угодно. Втя­гиваем живот на полном выдохе и напрягаем. Втягиваем и напрягаем. И так всего каких-то тысяча подходов и пять тысяч повторений. Ну хорошо, начните с десяти.

Я езжу в фитнес-туры. Идеаль­ный режим тренировок — ежедневный, но разнообразный. Сегодня кардио, завт­ра силовая, послезавтра растяжка. Но в Моск­­ве к такому идеалу не удается даже приблизиться. Поэтому мне нравится на пару недель выпадать из столичной суе­­ты и заниматься исключительно отстройкой асан и упражнений. В феврале я в третий раз поеду в фитнес-тур с проектом Season Fitness. На этот раз на Самуй, в Таиланд. Обожаю эти поездки. И не только потому, что возвращаюсь с заново обретенными бицепсами и трицепсами. А потому, что это похоже на смену в пионер­лагере: сначала все немного стесняются, а в конце не могут представить, как можно жить друг без друга. Ну и заод­­но вспоминают, каково это — общаться с людьми, глядя им в глаза, а не в экран смартфона.

Я вегетарианка. Расставшись с мясом и рыбой восемь лет назад, я сразу почувствовала, что организм воспринял их отсутствие на ура. Видимо, устал тратить энергию на переваривание этого безо­бразия. Как только я его освободила от этой обязанности, у меня тут же прибавилось сил. Белок получаю из молочных продуктов, орехов, бобовых, и, судя по тому, что сегодня, в тридцать четыре, мышцы у меня имеют­­ся, им этого достаточно.

_{Ирена Понарошку с сыном Серафимом}

Я считаю калории. Булки, плюш­ки и тортики — моя слабость. И да, я их иногда ем. Иногда — это каждый день. Поэтому все чаще предпочитаю свободный крой и фотошоп. Шутка. Но если юбки впиваются в живот, я начинаю считать ­калории — для меня это оптимальный вариант диеты. Если дневная норма не превышает тысячу восемьсот, я худею. И при этом вполне могу съесть какие-то сладкие углеводы. Главное, не вечером. Еще, сидя на такой диете, я начинаю пить много воды — это обязательное условие.

Я люблю ездить на ­велосипе­де. Не кататься по парку, а именно ездить куда-то: в магазин, на встречу. Мне нужна цель, иначе скучно. Увы, в Москве это удовольствие почти недоступно, несмотря на свежепроложенные велодорожки. Учитывая качество воздуха и количество автомобилей, по Бульварному кольцу ездить лучше в машине с кондиционером. Иначе какой смысл во всей этой органике, которую мы едим и мажем, если за час на велосипеде в городе мы покрываемся копотью и вдыхаем кубометры выхлопных газов?

Я занимаюсь йогой. Параллельно с вегетарианством и будущим мужем в моей жизни появилась йога. У меня была крутая первая учительница — Настя Нау­мова, моя ровесница. Тогда у нее было трое детей, сейчас, кажется, уже шесть или семь. Она настоящий воин света, и ей удалось погрузить меня, материального гедониста, в традицию кундалини-йоги. Это было круто. От кундалини не худеют, на уроках не стоят на голове и не скручиваются в эффектные крендели. Но семь потов все равно сходят, тело и воля становятся сильными, а разум — светлым. Моя любимая практика — «Ракета желаний». Она делается каждый месяц в новолуние и помогает небесной канцелярии ознакомиться со списком ваших ожиданий и запросов. Настя сейчас живет где-то между Крымом и Индией, поэтому проводит уроки по скайпу и перископу — можно найти ее в Facebook и йожиться с нами.

Я верю в лунный календарь. Луна влияет на приливы-отливы Мирового океана, а человек, как известно, на восемьдесят процентов состоит из воды. Даже странно было бы, если бы на океан Луна влияла, а на Марию Иванову или Ирену Понарошку — нет. Есть дни, когда не стоит стричься, есть дни, когда наоборот. Статистически доказано: в полнолуние происходит большее количество родов и совершается большее количество преступлений. Убывающая или растущая Луна для меня сигнал — чем надо, а чем не надо заниматься. А есть, например, «сатанинские» дни, когда нужно вообще сидеть и не высовываться. Особенно в двадцать девятый лунный день.

Я умеренный бьютиголик. И далеко не так искушена в косметологических инновациях, как многие дивы Instagram. У меня проблемная кожа, поэтому любые эксперименты с ней опасны. Я давно пользуюсь одной и той же маркой — американской Nazelie. Несколько раз делала мезотерапию, пару раз — ­фото­омоложение. А еще колола плазму — и в лицо, и в голову. Больно, конечно. Но мне кажется — эффективно, буду делать еще. Собираюсь пройти курс скульп­турирующего массажа лица. Теоретически можно было бы попробовать разгладить носогубки и гусиные лапки с помощью ревитоники (упражнений для лица), но я себя знаю: мне легче два раза в неделю доставить лицо на процедуру в салон, чем ежеутренне гримасничать перед зеркалом. Я вообще люблю все эти «трогательные» процедуры — когда меня трогают, гладят, мнут — при условии, что человек хороший, а рука легкая.

Я познаю новое. Недавно открыла для себя флоатинг — расслабление в воде, насыщенной морской солью. Мне кажется, это крутейший способ снять стресс и справиться с джетлагом или недосыпом. Во время первого погружения мне не удалось полностью почувствовать себя в материнской утробе, но я не теряю надежды. В конце концов, и в шавасане не всегда получается расслабиться. Но я не сдаюсь. Вот напрягусь еще немного — и ­расслаблюсь.

_{Ирена Понарошку с сыном Серафимом}

www.tatler.ru