На канале BBC начали показывать сериал «Табу» — спродюсированный Ридли Скоттом бенефис Тома Харди, в котором он разыгрывает драму идей. За сценарий отвечают Стивен Найт и отец актёра Эдвард Харди. Пока вышло всего две серии, но советуем подключаться к просмотру уже сейчас — рассказываем почему.

Подпишитесь на наш канал

Российскому зрителю «Табу» будет сильно напоминать недавнего «Дуэлянта»: тот же роковой герой в центре сюжета, те же мистические силы за его спиной, тот же оккультизм вперемешку с эффектным стилем мегаполиса XIX века. Вот только из этих вводных складывается совсем другая картина — не просто исторический блокбастер, а противостояние миров. Тут всё куда глобальнее.

Романтический герой Харди, Джеймс Дилейни, много лет считался погибшим в кораблекрушении. На самом деле он всё это время жил в Африке, пока дома о его судьбе ходили самые невероятные слухи. Неожиданно он объявляется в Лондоне на похоронах своего отца — единственного человека, верившего, что сын выжил. Папа оставил Джеймсу в наследство остров Нутка — дохлую землю, не приносящую прибыли. Но даже за такое наследство разгорается война: его хочет получить и сводная сестра со своим мужем-карьеристом, и Ост-Индская компания, и объявившаяся вдова покойного. Каждый от клочка земли хочет получить свою выгоду. Каждый видит в далёком острове в Тихом океане реализацию своих фантазий и амбиций. Только для Дилейни-младшего Нутка — сильно больше, чем просто остров.

Над сериалом работала команда, от которой ничего, кроме хита, ждать не стоит. Сценарий написали автор «Острых козырьков» Стивен Найт и отец Харди, Эдвард по прозвищу Чипс. Продюсером и вовсе выступил Ридли Скотт. А за картинку отвечал оператор Марк Паттен, работавший с сыном Скотта, Люком, над эффектным ужастиком «Морган». Вместе семейства Харди и Скотт — коктейль Молотова и просто команда мечты. Актёрский состав — под стать. Сестру главного героя играет Уна Чаплин — внучка Чарли Чаплина и дочь Джеральдины. Главного злодея — Джонатан Прайс, почётный исполнитель ролей суровых функционеров в британском кино. Есть даже роль у немецкой дивы Франки Потенте (той, что «Беги, Лола, беги») — содержательницы борделя, тоже имеющей претензии к романтическому герою.

«Табу» наваливается на зрителя сразу всем весом. В колоде сериала нет ничего, кроме козырей: помимо убойной команды создателей, тут и англичанство, которое никогда не выйдет из моды; и авантюрность сюжета; и стильное сочетание колоритов — мрачного городского и совсем уж чёрного оккультистского. Паттен создаёт действительно мощную картину Британии, заваленной отбросами и населённой аутсайдерами, решает фильм как игру теней, череду пляшущих на стенах огней от каминов и свечей. Одним словом, «Табу» обречён по всем показателям стать важнейшим событием телесезона.

Найт и Харди-старший сочинили первостатейный сценарий, замешанный на выразительном историческом контексте: англо-американских конфликтах, Ост-Индской и Вест-Индской компаниях. Залив Нутка и правда существовал, и из-за него собачились Испания и Британия, потому что это было единственное место для порта на Западном побережье. На руку и богатейшая историческая фактура: герои мнутся у порога современности, вот-вот начнётся новая эпоха в истории человечества — та, в которой мы живём. Старый мир отживает своё — и это выражается в функционерах, карьеристах и убогих чиновниках, служащих империи. Новый стучится в дверь — в виде исполина Харди, разряженного в нелепый цилиндр и пальто, расписанного татуировками и владеющего неведомыми древними языками.

«Табу» лепился как очередной британский сериальный хит, преемник «Аббатства Даунтон» и тех же «Козырьков». Разница одна, но ключевая: в «Даунтоне» не было очевидных звёзд, не считая краткого явления Пола Джаматти в роли американского дядюшки-чудака. В «Козырьках» был Киллиан Мёрфи, но там и без него хватало выразительных эффектов: на фоне внедрения в историческую фактуру современной музыки, закрученного сюжета и ярких характеров он смотрелся как часть гармонично сложенного единого целого. В «Табу» же есть Харди — и это его сольный выход, бенефис, растянутый на восемь серий. Какие бы красоты, чудеса и сюжетные повороты здесь ни ввинчивались, в центре всё равно будет он.

Харди всегда существовал на ролях чёрта из табакерки — будь то преступник Бронсон из фильма Рефна, обаятельный жулик из «Начала» Нолана или вовсе безликое зло из «Тёмного рыцаря». В «Табу» он развивает эту тему до нового уровня: уже не злодей, а проклятый романтический герой, лишённый принципов. Байроновский Чайльд-Гарольд, оба брата Мора из шиллеровских «Разбойников» и Чацкий в одном флаконе. Исполинская фигура бродит по тесным улочкам, офисам, пабам и борделям и везде выглядит слишком большой для этих пространств. Джеймс Дилейни — плоть от плоти Бронсона, такой же безумец, зверюга в мире инфузорий-туфелек. Только у Рефна он сидел в клетке и безумствовал в одиночку, а здесь его буйства поданы куда более ярко. Следить за отношениями видов — хищников и млекопитающих — куда интереснее. Мелкие крысы из Ост-Индской компании, сутяги и прочие диккенсообразные персонажи оказываются спарринг-партнёрами и для героя Харди, и для самого актёра: одного уложит на лопатки меткой фразочкой, другого — хлёстким ударом, третьего — харизмой.

Был бы «Табу» сработан менее мастерски и тонко, сериал можно было бы заподозрить в хардиевском самоутверждении. Но драматургически к нему не придерёшься. Конфликт сериала — не между героем и толпой, а между двумя мирами. Герою-дикарю противостоит косный старый мир, ориентированный на дубовый патриотизм, джентльменские соглашения и подковёрную возню. А сам он несёт с собой дух дивного нового времени: Америку, Африку, новые идеи, прямолинейность, грубоватость и неотёсанность. Это противостояние — всё-таки сильно больше, чем простая демонстрация актёрской харизмы. Главное, чтобы любовь зрителей к Харди не затмила все остальные выразительные средства и сильные стороны лучшего сериала сезона.