Есть много пикаперских приемов — как познакомиться, как соблазнить и т. п.
Все они большей частью основаны на манипуляциях и работают в основном, на реактивности (когда реакция человека сильнее и быстрее, чем его осознанный выбор). А значит, и экологии в этом способе маловато. Такое, объектное отношение во всем этом деле расцветает буйным цветом. Объектное — значит другой рассматривается не как личность, к которой есть уважение и с которой соотносятся. А по принципу «мне нравится эта игрушка. Хочу, что бы она была моей/делала то, что хочу я» и пр.
Но я так же знаю, что большинство людей, интересующихся пикапом, хотят отношений и любви. То есть межличностного взаимодействия, где есть живой контакт, наполненный чувствами.
Есть, наверно, и те, кто исключительно самоутвердиться за чужой счет пытается, но это люди которые, на мой вкус, застряли где-то в возрасте 2-3х лет, где другие ребенком переживаются как объекты, навык соотноситься с ними еще не сформирован.
Помимо пикапа, есть еще куча социальных установок. Например, «мужчина — должен быть сильным, хорошо зарабатывать, не плакать, не ныть, а быть активным и уметь справляться с трудностями», «женщина — хранительница очага, должна быть нежной, хозяйственной» и пр.
То есть социальные установки — это совершенно иное, нежели пикап, но так же предполагают набор функций, которыми типа должен обладать их носитель. Что, само по-себе тоже про объектность.
И вот, значит, есть всякие рамки, установки, манипуляции, а есть вполне себе живые люди, которые живут за всеми этими формальностями. Живые — значит, испытывающие разные чувства и желания, не зависимо от того, в каких социальных или ролевых рамках они находятся.
И вот знаете чем мне кажется это важным?
Тем, что если искать не объектные отношения (когда два человека выполняют какую-либо социально-ролевую игру, и могут прожить десятки лет, так и не встретившись друг с другом настоящими), а именно близость (и здесь даже не важно — речь идет о близости друзей или мужско-женской), то самый конкурентный способ находить такие отношения — это вступление в отношения через собственную уязвимость.
Более того, это так редко, что становится очень мощным конкурентным преимуществом)
Что я имею под уязвимостью?
Способность быть честным с самим собой в контексте признания, выражения и принятия собственных чувств. Ну, то есть, можно, конечно, гнаться три дня и три ночи за кем-то, что бы сказать, что тот, за кем вы гнались вам совершенно безразличен. Это одна из социальных штук, которым нас учат чуть ли с рождения «будь умнее, будь хитрее, не показывай свою обиду, не будь тряпкой, не будь как раскрытая книга». Но эти социальные установки нацелены на два типа отношений — функциональные отношения (когда ведется игра. Например: я буду огого-мужчиной смелым, инициативным, сильным, что бы ты была огого-женщиной нежной, ласковой, дружелюбной, благосклонной ко мне) и безопасные отношения (не зная человека и его намерений вываливать ему места, которыми он может воспользоваться действительно небезопасно).
Но если речь идет об отношениях, связанных с близостью, то искренность — это наименее энергозатратный путь в субъектные отношения (когда оба партнера замечают друг друга и соотносятся друг с другом, не пытаясь манипулировать и использовать).
И, в то же время, у уязвимости (искренности, открытости) есть два врага: стыд (а стыд всегда связан с рациональными оценками. Например, если я испытываю растерянность и расцениваю это чувство как «тряпка», «немужественность/неженственность» или еще какое рациональной клеймо ставлю на это чувство) и гордыня (когда я считаю, что много чего в моей власти. И уж если мое величество раскрыло свои чувства, но вдруг я получила отвержение, значит моя корона встает под сомнение и я снова переживаю стыд свою как бы бракованность, плохость).
И если эти два врага уязвимости растворяются, разбиваясь об разрушение навязанных кем-то оценок или ожиданий (ведь мы же не рождаемся с интерпретацией, что растерянность — это плохо, это кто-то из значимых людей раньше так расценивал или расценивает сейчас. Но в отличии от приобретенных интерпретаций, растерянность как и все остальные чувства — это естественное чувство, с которым мы рождаемся. То есть это то, что свойственно всем людям, независимо от рассы и пола. Ибо чувства — это реакция психики, позволяющая ориентироваться в пространсве в пространстве своих потребностей в первую очередь).
И как же выглядит уязвимость, если от нее убрать стыд и гордыню?
Она выражается в спонтанности, в свободном переживании и предъявлении чувств. При этом не происходит фиксации, залипания на чем-то. То есть если вы испытываете симпатию и открыто проявляете ее, это вам не дает гарантий на то, что вас не отвергнут. Вполне себе могут отвергнуть. И чувства, в ответ на отвержение, переживаются так же спонтанно. То есть это может быть печаль о том, что ваше чувство не встретило взаимности. Это очень естественно — печалиться, когда происходит потеря чего-то или кого-то важного. Даже если это не человек, а надежда. Отгоревав смерть смерть надежды/отношений/несбывшихся желаний, появляется пространство для новых интересов и возбуждений. Свободно проживаемые чувства — они как дыхание — если дышать свободно, то равновесие не теряется, здоровью и психике ни что не угрожает.
Совсем другое дело, если чувство останавливается стыдом. Происходит, своего рода запор простите за такую метафору.
И начинается замкнутый круг: сначала приходится много сил тратить на удержание своего богатого внутреннего мира в себе. И это удержание требует каких-то усилий. Затем, к этому напряжению прибавляется еще и отравление стыдом (оценивание себя в том, что так с вами не должно быть/это не правильно/ну как же так/я вот-вот обосрусь, а такие люди неприятны, таких отвергают, поэтому нужно еще сильнее все удерживать в себе и делать вид, что я не какаю вообще хотя по сути дела самое страшное отвержение — отвержение себя самого и своих потребностей уже произошло ).
То есть сама по себе уязвимость, парадоксальным образом, делает человека очень устойчивым. Ибо самое страшное, что может случиться с человеком, который рискует быть открытым и искренним — открытое и искреннее переживание печали. Но если ее не останавливать стыдом и гордыней, то это процесс конечный и даже целебный, с точки зрения познания себя, своих ценностей и формирования опыта, который становится мощной внутренней опорой.
Другой вопрос, что гордыня и стыд — это не то, что мы сознательно выбираем. А значит, это не то, что можно вот так вот взять, и выкинуть из себя после прочтения статьи. Но я надеюсь, что, возможно, такое мое видение ситуации сыграет в пользу доверия к себе и своим чувствам, к признанию их естественным и очень важным процессом. Что само по себе снижает токсичность стыда и интроект «я должен со всем справиться», называемый мной здесь «гордыней».
