Уезжаю от Петренских бедуинов. Сознание отчасти перевернуто и впечатление - одно из сильнейших среди всех предыдущих путешествий. Мистика, другой мир.

Заглядывала к ним всего на пару часов - вынужденно (только чтоб дождаться правильного света для фото), а покидаю после нескольких дней жизни в бедуинской деревне со слезами и дико стучащим сердцем.

Знакомьтесь – парнишку на фото зовут Хэман, по-арабски "Lost". Как и многие бедуины Петры, он зарабатывает на жизнь катанием туристов, уставших ходить, на осле или муле. Он - потомственный набатеец, корнями из тех семитских племен, которые начали строить древнюю Петру еще в 7 веке до нашей эры. Его дед, а до него прадед, и пра-пра-пра-пра-прадед и еще тысяча поколений жили здесь - в пещерах древнего города. Непосредственно в пещере родился и Хэман, самый младший из 18-ти братьев. Никаких докторов в белых халатах - пуповину прямо в пещере перерезал старший брат, в семье которого уже после я тоже долго гостила.

Хэман прекрасно говорит на английском, изъясняется на итальянском, французском, испанском. Он ни дня не учился в школе, но его уму, смекалке и пониманию жизни можно поучиться многим "очкарикам". Его никогда не учили хорошим манерам, но такого благородства, непонятно откуда взявшейся интеллигентности, ответственности за ближнего и уважения к окружающим - не встречала ни у одного коренного британского джентльмена.

Рассказываю о нем, как о типичном представителе племени бедуинов. Он - один из сотен таких же и образ его легко можно тиражировать на каждого, живущего в пещерах Петры. Но об этом стало понятно чуть позже.

Бедуины являются коренным населением Иордании. Их осталось всего около 40 тысяч из 7-миллионного населения страны. Остальные - это "понаехавшие" в спокойную и гостеприимную страну саудовцы, палестинцы, разумеется сирийцы.

.......................................

Итак, после нескольких километров на осле, спустившись назад к подножию усыпальницы Эль-Хазне, в слезах понимаю, что миссия не выполнена и дорогу на верхушку скалы для съемки из-под небес – так и не нашла. В отчаянии плетусь за последней справкой к первому попавшемуся бедуину (коим как раз оказался Хэман). Развалившись в полулежа на своем муле и даже не думая слезать, ржет надо мной: «Эээ, леди, так ты не дошла всего минут десять». Чувствую – не верю! Я ж излазила с ослом все верхушки – ну не было там дороги! "Неееее - убеждает Хэман - есть дорога! Есть!"

С кем-кем, а с бедуином "на слабО" я точно еще не спорила. Беру у него нового осла. Садимся: я – на осла, он – на мула. Говорю «Ну веди тогда, показывай! Не дай бог насочинял с три короба – буду проверять тебя!». А сама уже думаю, черт знает куда сейчас заведет...

Через пару часов мы на верху. На том самом нужном месте! Дорога действительно там была, но её б заметил только местный - идти нужно по скалам, где мой несчастный осел пару раз споткнулся, чуть не сбросив меня в ущелье.

Как бы то ни было, жемчужина Петры – «под ногами». Объясняю Хэману, какую картинку хочу снять. Отвечает: «Эээ, тебе придется подождать пару часов минимум. Нужно чтоб солнце начало садиться, ушло за ту гору, тогда стены Петры становятся розово-красными – то, что ты хочешь».

Скрипя зубами, решаю ждать заката. А пока солнце палит, заваливаюсь в бедуинскую ночлежку – у Хэмана на верху скалы смастерен навес. Даже поспать успела.

Солнце заходит за гору. Один снимок на закате - есть! И о-ля-ля – камера как назло умирает. Дополнительного аккумулятора, как это обычно водится в моей фото-практике – нет. Расстраиваюсь еще больше. Слезы на глазах. Пока пытаюсь чего-то сотворить по-дилетантски со снимками на телефон – солнце совсем садится , а телефон повторяет судьбу фотокамеры.

И тут понимаю, что все возможные автобусы уже давно ушли. Понаехавшие внизу туристы рассосались. Скоро совсем стемнеет. Я наверху скалы с каким-то бедуином. И как слезать, и куда идти, и где ночевать. Все, приехала...

Хэман, заметив мое беспокойство, абсолютно спокойно подходит чуть ли не нос к носу, и, буровя меня своими разрисованными арабской сурьмой глазами, говорит: «Успокойся. Ты на нашей земле. Запомни, здесь тебя никто никогда не тронет. За пределами Петры – может быть все. Но здесь – за тебя отвечаем мы. Ты - гость. Мы защитим тебя и не дадим никому в обиду».

Немного ошарашена. Понимаю, что такого текста от бедуина точно не ожидала.

Древний город Петра - это действительно земля бедуинов. И по сей день правительство Иордании все, что имеет - это поступления от платы туриста за вход в Петру. А вот дальше - это бедуинское государство. Здесь установлены их порядки, они контролируют и берегут Петру, они и только они ведут здесь торговлю, и никакое Правительство не сможет выселить с этой земли истинных потомков создателей Петры.

Ничего не остается, как отправляться ночевать к бедуинам в деревню. Садимся по традиции: я – на осла, он – на мула, трогаемся.

Древняя Петра огромна... Два часа спуск к подножию, полтора часа по темноте и горным дорогам до деревни. Я уже управляюсь с ослом, во всю покрикиваю ему по арабски «харрэап!» и в темноте бегу «ослиной рысцой». В паре часов езды на осле от основных туристических мест, бедуины действительно начали строить дома.

Приезжаем в дом семьи, который состоит из 4 сблокированных глиняных домиков – дом Хэмана и дома семей трех его братьев. Оцениваю. По бедуинским меркам дома ну очень приличные – на полу ковры, подобие расписного серванта, расшитые подушки и матрасы на полу. Навстречу выходит жена брата – неописуемой красоты женщина в таком же неописуемо красивом синем хеджабе. Я в своих микроскопических шортах и майке понимаю, что приехала "в Тулу со своим самоваром". Начинаю судорожно искать в рюкзаке хотя бы рубашку, извиняюсь за свой внешний вид и смущаюсь. Говорю Хэману «Мне неудобно, я как бы должна уважать вашу культуру, мне б это…коленки бы прикрыть». И тут они все чуть ли не в голос: «Наталья, что ты. Ты наш гость. Знаешь какое основное правило бедуина? Уважай гостя и радуйся гостью. Мы тоже с почтением относимся к твоей культуре, поэтому, все в порядке. Так, ты голодная – садитесь (кидают подушку на крыльцо), сейчас есть будем».

Через полчаса нас – пятеро взрослых и семеро детей – уже все вместе сидя на полу руками трескали из общих огромных чанов приготовленного недавно забитого ягненка, рис, хумус и горячие лепешки. А еще через полчаса – уже лежали вповалку без возможности дышать.

Дело шло к ночи. И кто бы мог подумать, что ночевать планировалось не в этом гостеприимном доме, а в настоящей бедуинской пещере. Большая часть бедуинов, даже построив дом, продолжает жить в древних пещерах и в деревню возвращается пару раз в неделю – набрать воды, помыться и т.п.

По традиции оседлав я – осла, Хэман – мула, отправились в горы. В пещеры, где живет семья другого его брата. Время суток - ночь. Идём с фонарями. Час по горной дороге из бедуинской деревни на ослах, после - полчаса в гору пешком. Осёл там не пройдёт. Спрашиваю, далеко ли еще – показывает на костер вдали.

Доходим. У костра брат, жена, четверо детей. Очень рады – тут же усаживают нас рядом, наливают горячий чай. Глава семейства незамедлительно тащит показывать свои «апартаменты». Я захожу и чуть не падаю. Высеченная в скале пещера площадью около 30 кв.метров. Абсолютно правильной формы параллелепипед, в высоту около трех метров. В полный рост войти можно и даже прыгать. На полу тоже все устлано коврами. В центре каменная посуда - наследство древних набатеев... Прикасаюсь рукой и от понимания, что именно вот в этой пещере спали и именно из этой посуды ели первопроходцы шелкового пути, мурашки по спине.

Уложили детей, продолжаем сидеть у костра, курим кальян. Спокойно. Все напряги по поводу "опять я влипла в какую-то историю и сейчас пойдет что то не так» ушли. Даже слёзы у меня на глаза навернулись. Хэман говорит: «Знаешь в чем различие между тобой и нами? -Ты боишься жить так, как ты хочешь! А мы - нет. Боишься что-то поменять в жизни, поэтому ты сейчас плачешь».

............................

Мне для ночлега выделяют отдельную пещеру поменьше. Осмысляю всё. Перед сном задаю резонный вопрос: "Почему твой брат выбрал пещеру так далеко? Ведь когда мы шли, вдоль дороги видели сотни древних пещер, куда может пройти осел. Какого черта нужно лезть в скалы пешком высунув язык?» «Спокойной ночи! Иди спи, утром проснешься – поймешь».

Вскочила с первыми лучами Солнца. Вылезаю и, еще не успев открыть глаза, скребусь в соседнюю пещеру: «Ну, так какого черта так высоко?» Хэман вылезает, подтягиваясь: «Эй, так посмотри на вид отсюда! (Солнце озаряло ущелья, изрезанные пещерами горы светились розово-красным светом и были похожи издалека на кружево). That's it! – сказал он. А что ты сможешь увидеть с дороги, а? Скажи мне, что?»

Так, перемещаясь между туристической Петрой, бедуинской деревней и пещерами, наловчившись прекрасно управляться с ослом, прожила среди бедуинов несколько дней. Зарубив себе на носу одно – вот примерно из таких штук про горы, солнце, свободу и состоят их основные ценности.

Да, к слову о том, сколько взяли с меня эти хозяева Петры? Нисколько! Ни динара! Пыталась поблагодарить за гостеприимство, за такую безграничную заботу, за безопасность, за вкуснейшую еду, которую мы готовили вместе, за ночлег, за ослов, которые были просто моим спасением для передвижения по горам – не взяли ни монеты. В ответ я услышала только: «Деньги - это ничто, просто бумажки! Сегодня – есть, завтра – нет. Убери. Лучше посмотри, какое здесь Солнце!»

До автобуса провожали толпой. Последние слова Хэмана, которые я услышала были следующие: «Мы хотим, что бы ты знала – теперь на нашей земле у тебя есть семья. Мы тебя защитим и всегда позаботимся. И если ты вернешься сюда – одна, в паре, с десяткой или даже сотней друзей – здесь есть твоя семья, которая всегда скажет тебе: «Welcome! We respect you a lot!»

Наталья Прохороваиз moya-planeta.ru

Вас также могут заинтересовать статьи:

История пары, которая продала свой дом и отправились в кругосветное путешествие