В канун 20 годовщины Великой Победы правительство Франции передало Советскому Союзу некоторые документы, связанные с антифашистской деятельностью в Сопротивлении представителей русской эмиграции. Оказалось, что из 20 тысяч участников французского Сопротивления около 400 человек имели русское происхождение. Более того, наши эмигранты первыми обратились к французскому народу с призывом к борьбе.

Уже в 1940 году в парижском антропологическом музее начала работать антифашистская группа, в которой ведущую роль играли молодые русские ученые Борис Вильде и Анатолий Левицкий. Первой их акцией было распространение листовки «33 совета о том, как вести себя по отношению к оккупантам, не роняя своего достоинства». Далее – тиражирование, с использованием музейной техники, открытого письма маршалу Петену, изобличавшего его в предательстве. Но самой громкой акцией было издание подпольной газеты «Резистанс» от имени Национального комитета общественного спасения. Такого комитета на самом деле не было, но молодые люди надеялись, что заявление о его существовании воодушевит парижан на борьбу с оккупантами. «Сопротивляйтесь!.. Это клич всех непокорившихся, всех стремящихся исполнить свой долг», – говорилось в газете. Этот текст передавался по Би-Би-Си и был услышан многими, а название газеты «Резистанс», т. е. «Сопротивление» с большой буквы, распространилось на все подпольные группировки и организации.

В одной из таких групп в Париже активно работала Вера Оболенская. В 1943 году она была арестована гестапо, а в августе 1944 года казнена (всего погибло в рядах французского сопротивления не менее 238 русских эмигрантов).
Указом президиума Верховного совета СССР от 18 ноября 1965 года княгиня Оболенская в числе других эмигрантов-подпольщиков была награждена орденом Отечественной войны 1 степени. Но о подробностях ее подвига рассказано тогда не было.

* * *
В 1996 году в издательстве «Русский путь» вышла книга Людмилы Оболенской-Флам (родственницы княгини) «Вики – княгиня Вера Оболенская». Из нее многое мы узнали впервые.

Будущая французская подпольщица родилась 11 июля 1911 года в семье вице-губернатора г. Баку Аполлона Аполлоновича Макарова. В 9 лет она вместе с родителями уехала в Париж. Там получила среднее образование, потом работала манекенщицей в салоне мод. В 1937 году Вера вышла замуж за князя Николая Александровича Оболенского. Они жили по-парижски весело и модно. Лишь одно омрачало настроение — отсутствие детей. Но начавшаяся Вторая мировая война показала, что это, наверное, и к лучшему. Потому что с первых дней оккупации Оболенские включились в подпольную борьбу.

Князь Кирилл Макинский впоследствии вспоминал, как это было. Он был добровольцем во французской армии. Сразу после ее капитуляции вернулся в Париж и первым делом направился к своим друзьям Оболенским. В тот же вечер Вики обратилась к нему со словами: «Мы будем продолжать, не так ли?» По словам Макинского, «решение было принято без колебаний, без сомнений. Она не могла допустить мысли, что оккупация водворится надолго; для нее это был преходящий эпизод в истории; против оккупации необходимо было бороться и бороться тем более неукоснительно, чем борьба становилась труднее».

Непосредственно в подпольную организацию Веру привлек муж подруги Жак Артюис. Вскоре она, в свою очередь, привлекла к участию в борьбе Кирилла Макинского, мужа Николая и свою русскую подругу Софью Носович, брат которой погиб в рядах 22 Пехотного полка иностранцев-добровольцев. Основанная Артюисом организация получила название Organisation Civile et Militaire (OCM – «Гражданская и военная организация»). Название объясняется тем, что в организации сформировалось как бы два направления: одно занималось подготовкой к общему военному восстанию, другое – под предводительством Максима Блок-Маскара, вице-председателя Конфедерации работников умственного труда, – занималось проблемами послевоенного развития Франции. Одновременно ОСМ уделяла большое внимание добыванию секретных сведений и передаче их в Лондон.

К 1942 году ОСМ насчитывала тысячи членов во всех департаментах оккупированной части Франции, став одной из самых крупных организаций Сопротивления. В нее вошли многие промышленники, высокопоставленные чиновники, служащие путей сообщения, почты, телеграфа, сельского хозяйства, труда и даже внутренних дел и полиции. Это давало возможность получать сведения о немецких заказах и поставках, о передвижении войск, о составах с принудительно завербованными французами для работ в Германии. Большое количество этой информации шло в штаб-квартиру ОСМ, попадало в руки ее генерального секретаря, то есть Вики Оболенской, и оттуда разными путями передавалось в Лондон, сперва через Швейцарию или морским путем, позже по радио. Вики постоянно встречалась со связными и с представителями подпольных групп, передавала им задания руководства, принимала донесения, вела обширную тайную переписку. Она переписывала поступавшие с мест донесения, составляла сводки, размножала приказы и снимала копии с секретных документов, добытых из оккупационных учреждений, и с планов военных объектов.

Помощницей Вики по сортировке и перепечатыванию секретных сведений была ее подруга Софка, Софья Владимировна Носович. Николай Оболенский тоже внес свою лепту. Все трое знали немецкий. Благодаря этому, Николай по поручению организации устроился переводчиком на строительстве так называемого «Атлантического вала». По замыслу немцев, вал должен был стать неприступным оборонительным укреплением вдоль всего западного побережья Франции. Туда пригнали на работы тысячи советских пленных, которых содержали в ужасающих условиях. Они умирали, вспоминал Оболенский, «как мухи». Если кто отваживался воровать на полях картошку, его тут же расстреливали. А когда для постройки сооружений нужно было минировать скалы, подневольных рабочих об этом даже не предупреждали, «бедняги погибали изувеченными». Оболенского прикомандировали к нарядам рабочих, чтобы он переводил им распоряжения немецкого начальства. Зато от рабочих он получал подробную информацию об объектах, на которых те работали. Собранные им сведения поступали в Париж, оттуда – в штаб «Свободной Франции» генерала де Голля. Информация эта оказалась исключительно ценной при подготовке десанта союзных войск в Нормандии.

* * *

Долгое время гестапо не подозревало о существовании ОСМ. Но уже в конце 1942 года был арестован Жак Артюис. Вместо него организацию возглавил полковник Альфред Туни. Вики, которая была в курсе всех дел Артюиса, сделалась правой рукой Туни.

21 октября 1943 года был случайно в ходе облавы арестован один из руководителей ОСМ Ролан Фаржон, в кармане которого обнаружили квитанцию за уплаченный телефонный счет с адресом его конспиративной квартиры. При обыске квартиры нашли оружие, амуницию, адреса тайных почтовых ящиков в разных городах, схемы военных и разведывательных единиц, имена участников организации и их конспиративные клички. Генеральный секретарь ОСМ, лейтенант военных сил Сопротивления Вера Оболенская фигурировала под прозрачным именем «Вики».
Вскоре Вики была схвачена и вместе с некоторыми другими членами организации доставлена в гестапо. По свидетельству одного из них, Вики была измучена ежедневными допросами, но никого не выдала. Напротив, не отрицая своей собственной принадлежности к ОСМ, она многих выгородила, утверждая, что этих людей вообще не знает. За это она получила у немецких следователей прозвище «Княгиня Ничего не знаю». Сохранилось свидетельство о таком эпизоде: следователь с притворным недоумением спросил ее, как это русские эмигранты могут оказывать сопротивление Германии, воюющей против коммунизма.

«Послушайте, мадам, помогите нам лучше бороться с нашим общим врагом на Востоке», – предложил он. «Цель, которую вы преследуете в России, – возразила Вики, – разрушение страны и уничтожение славянской расы. Я русская, но выросла во Франции и здесь провела всю свою жизнь. Я не предам ни своей родины, ни страны, меня приютившей».

Вики и ее подругу Софку Носович приговорили к смертной казни и перевезли в Берлин. Туда же была доставлена участница ОСМ Жаклин Рамей, благодаря которой сохранились свидетельства о последних неделях жизни Вики. Она до самого конца пыталась морально поддерживать своих подруг при редких встречах на прогулках, посредством перестукивания и используя таких людей, как тюремщица-прислуга. Жаклин присутствовала при том, как Вики вызвали во время прогулки. Больше она в свою камеру не вернулась. Жаклин и Софка чудом спаслись. Их казнить не успели — война закончилась.

Какое-то время считалось, что Вики была расстреляна. Впоследствии были получены сведения из тюрьмы Плётцензее (сегодня это Музей-памятник сопротивления нацизму). Там казнили повешеньем или на гильотине особо опасных противников нацистского режима, в том числе генералов-участников неудавшегося покушения на Гитлера 20 июня 1944 года. Напротив входа в это страшное помещение с двумя сводчатыми окнами, вдоль стены, – шесть крюков для одновременной казни государственных преступников, а в центре помещения была установлена гильотина, которой сегодня там больше нет, осталась только дыра в полу для стока крови. Но когда в тюрьму вошли советские солдаты, то там была не только гильотина, но и железная корзина, в которую падала голова.

Выяснилось следующее. Был без нескольких минут час дня, когда 4 августа 1944 года двое надзирателей ввели туда Вики со связанными за спиной руками. Ровно в час вынесенный военным трибуналом смертный приговор был приведен в исполнение. С момента, когда она легла на гильотину, до отсечения головы потребовалось не более 18 секунд. Известно, что фамилия палача была Реттгер. За каждую голову ему причиталось 80 рейхсмарок премиальных, его сподручным – по восемь папирос. Тело Вики, как и других казненных, было доставлено в анатомический театр. Куда оно потом делось, неизвестно. На парижском кладбище Сент-Женевьев есть плита — условное надгробие княгини Веры Аполлоновны Оболенской, но праха ее там нет. Это место ее поминовения, на котором всегда живые цветы.

Пожалуй, самые нежные памятные слова посвятил княгине Вере Оболенской русский крестьянин по происхождению, наш великий писатель Виктор Астафьев:

«Княгинюшка-то Оболенская, урожденная Макарова, могла, кстати, остатьcя живой, для этого ей надо было сделать малую малость — отказаться от родства своего, написать на тюремной доносной бумажке, что к России и к россиянам она никакого отношения не имеет, княгиня она, дворянского роду она, дитем вывезена гонимыми родителями за кордон. Не написала, ни людей, ни Родины далекой, злобной мачехой обернувшейся к детям своим, очутившимся на чужбине не по своей воле, не предала, легла под холодный нож, похожий на увесиситый российский дровокольный колун. На тридцать третьем году отлетело ее светлое, теплое дыхание, отделилась русская головушка от женского тела, знавшего и негу, и ласку…
Год прошел, два, пять, десять лет прошло а я все явственно вижу, как нож гильотины спокойно, деловито, без скрипа опускается на белую шейку княгини, острая сталь касается теплой кожи, надрезает жилки, в судорожном стоне сжавшееся горлышко…
Знаю, знаю, ведаю — половина, если не больше, молодых читателей буркнут: «Ну и дура была!» — а то и вовсе небылью всю эту историю посчитают — до княгинюшки-то, до духа её высокого тянись — не дотянешься, а до себя самого рукой подать».

Из статьи Людмилы Оболенской-Флам в «Новом Журнале» за 2008, №253

«На русском кладбище Сент-Женевьев де Буа под Парижем стоит памятник воинам-иммигрантам, павшим в рядах французской армии и тем, кто погиб в Сопротивлении. Памятник – он похож на небольшую часовню – был установлен Анной Воронко-Гольдберг в честь ее сына Эдуарда и других русских, отдавших жизнь за Францию. Эдуард Гольдберг-Воронко был капралом 22 Пехотного полка иностранцев-добровольцев и погиб в начале войны 6 июня 1940 года. Если просмотреть брошюру «В память павших воинов», опубликованную в Париже в 1991 году Н. В. Вырубовым, то бросается в глаза, что примерно в эти же дни на фронте погибло много русских. Вот имена некоторых: Сергей Аитов, Константин Боровский, Георгий Брюно, Владимир Былинин, Алексей де-Вульф, Гайер (имя неизвестно), Андрей Гонорский, Дмитрий Даниленко, Борис Донской, Владимир Жуков, Александр Засецкий, Алексей Кудрявцев, Владимир Медведев, Федор Мильцин, Александр Новоселов, Александр Ножин, Василий Рудометов, Кирилл Свечин, Олег Сейдлер, Илья Семенов, Кирилл Скрябин, Владимир Станиславский, Федор Тарабанов, Александр Трахтерев, Михаил Трушталевский, Михаил Яцинский… Будучи в большинстве своем апатридами – бесподданными эмигрантами, – они не подлежали мобилизации, но пошли воевать добровольно.
Много павших русских было и во время наступательных операций союзных войск в Европе и Северной Африке. Скажем, трагична судьба семьи Гагариных. Молодой князь Георгий Гагарин, родившийся уже в эмиграции в 1921 году, погиб в бою в 1945 году незадолго до капитуляции Германии. За отвагу он посмертно награжден Военным крестом с пальмовой веткой. Его командир писал родителям Гагарина:

«Несмотря на молодой возраст, Ваш сын сделался одним из моих лучших друзей, наиболее уважаемых среди всех других людей моего отряда. Его подчиненные относились к нему с почтительным восхищением, вызываемым его порывом и храбростью. В первый же день атаки он взял в плен два орудия с обслугой. С этого дня его храбрость и дерзновение только увеличились. 6-го апреля он с одним солдатом отправился в расположение вражеских войск за телом убитого офицера и успешно выполнил эту опасную миссию. В начале боя 16-го апреля отряд Гагарина взял свыше 20 пленных, и был он ранен. Он отказался от подачи помощи до окончания боя, был вторично ранен, на этот раз смертельно».

Отец Георгия, кн. Владимир Анатольевич Гагарин, в прошлом был офицером русского флота, добровольцем Первой мировой войны. Покинув Россию после революции, он поселился с женой на юге Франции, затем был приглашен на работу в Марокко. Там получил известие о гибели сына. После окончания войны он смог отправиться из Касабланки во Францию, чтобы побывать на могиле сына. На пароходе уступил свою койку одной больной женщине и восемь суток провел на палубе, заразился тифом и вскоре скончался. Жена его осталась одна с дочерьми. Вырубов в своем мартирологе пишет:

«Отцу не удалось помолиться на могиле сына, но покоится он подле него – на русском кладбище Сент-Женевьев де Буа».

Всего мартиролог, составленный Вырубовым, насчитывает 238 русских, погибших за годы Второй мировой войны в рядах армии и Сопротивления. При этом Вырубов подчеркивает, что не все имена погибших известны; на самом деле их, конечно, было больше. Естественно, в мартирологе нет имен тех, кто сражался на стороне Франции, но дожил до ее освобождения, скажем, имени самого Николая Васильевича Вырубова, возведенного президентом Шираком в ранг Командора Почетного легиона за участие в боях в рядах армии де Голля. Точное число русских, боровшихся против нацизма и за освобождение Франции, вероятно, никогда установлено не будет. Имена многих стерты временем, зато другие прочно вошли в историю.

из Русь Духом жива. Спецназ России-воины Духа