1) Самая банальная, популярная и позорная: молчат из страха потерять привилегии, госзаказы, эфиры и тому подобное. Бабки, в конечном итоге — отнюдь не жизнь и даже свободу перемещения. Особенно трогают в этой связи аргументы типа «Я же не за себя боюсь — у меня дети, старики-родители…" Можно подумать, что НЕ молчащие — все сплошь бездетные сироты.
2) Новая поросль, взошедшая на мифе о 85(86)%: молчат, потому что не хотят быть „против народа“. Опять же страх, только чуть облагороженный — не перед рылом мерзкого начальства, а перед обманутым лицом простого населения. Если учесть, что „народ“ для работников культуры и масс-медиа — это, прежде всего, аудитория, денежно-прагматическая составляющая, опять же, присутствует. Хотя и замаскирована.
3) Молчат, потому что им абсолютно искренне по фигу и не в курсе. Я знаком с такими людьми — они на всё забили и не парятся. Даже не знаю — возмущаться таким законченным похеризмом или завидовать.
4) К вопросу о „не знаю": многие молчат, потому что запутались, голова идёт кругом и искренне не знают, что говорить. Мне этот синдром тоже знаком: есть отдельные вопросы (и по Украине, и по санкциям, и по оппозиции), где я или совсем не разбираюсь, или пребываю в смятенных чувствах — а оттого от высказываний воздерживаюсь. По главным направлениям, правда, говорить не стесняюсь — и вы это знаете.

Вопрос 2
Ilayz
Артемий, почему, как Вы считаете, захлебнулся протест 2011-2012 гг.? Чего не хватило оппозиции: единого сильного лидера или объединяющей идеи? Решительности, подобной Майдану, или массовости и численности, аналогичной 1991-93 гг.?
Спасибо. Илья.

Ответ:
Причин свёртывания движения 2011/12 довольно много. Главная из них, на мой взгляд — изначальная несерьёзность, игрушечность всего движения. "За честные выборы!“ и „Хватит воровать!“ — разве это годится, как главные лозунги революции?! Локальных манифестаций — да; но никак не борьбы за власть. Я прочувствовал всю эту милую декоративность в роковой вечер 24 декабря 2011 года, когда на Сахарова собралось народа сто тысяч с лишним, менты попрятались в подземный переход, и всю колонну можно было вести на ЦИК, Кремль, Думу и Белый Дом. Город был наш. Вместо этого с трибуны было весело объявлено: хорошо погуляли, прощаемся до февраля! Я метался за кулисами, спрашивал: как же так, а наша, типа, мирная революция?! На что „лидеры оппозиции“, усталые и довольные, объясняли мне, один за другим, что у них уже заказаны билеты на новогодние каникулы в тёплые края. Тогда я понял — это просто тусовка. Интересная, симпатичная, не без благородных намерений, но — всего лишь тусовка. Возможно, заводилы уповали на то, что власть сама им сдастся, как в Восточной Европе в 1989 году. Но у нас, естественно, было по-другому. Значит, и действовать надо было по-другому. Тут уж — или борьба, или фитнес.

Вопрос 3
Владимир, Санкт-Петербург
Артемий, очень рад, что есть возможность задать вопрос Вам, спасибо за это Вам и Эху. Как вы думаете, когда мы услышим и увидим «Океан Ельзы» в России? И вообще как долго еще будет продолжаться этот бред с „фашистской“ травлей и обливанием „святой“ водой в отношении различных музыкантов? Спасибо.

Ответ:
Пока ваш тёзка и земляк находится в Кремле, Вакарчук с группой к нам и сам приезжать не захочет. Что до травли музыкантов — это уже претензии к „среднему звену“ — карьерным службистам и трусливым валетам на местах. Если хотите жить в доброй стране и слушать хорошую музыку в нормальных условиях — требуйте перемен!

Вопрос 4
foton_777
Как вы считаете, какую роль в жизни человека играют стартовые условия (человек в этой жизни рождается, многие как я понимаю либо забывают об этом, либо не знают)? Многим задаю и буду задавать этот вопрос. Ответил пока только один человек тут. Заранее говорю спасибо за ответ. Радиостанции признателен за такую возможность задавать вопросы.

Ответ:
В любом деле, разумеется, важно хорошее начало, везучая лошадка и все эти „стартовые условия“. Но это ничего не гарантирует, иногда даже наоборот. Многие мои друзья и знакомые, изнеженные центровые москвичи, у которых изначально было всё — или тихо существуют в амплуа пожизненных рантье, или стремительно прожгли свою жизнь в свистопляске удовольствий. В то время как голодные провинциалы с кривыми рожами и неговорящими фамилиями методично строили карьеры и сколачивали состояния… Посмотрите Forbes — сколько „столичных штучек“ вы там найдёте? В моей буйной юношеской компании — куда входили дети/внуки известных писателей и композиторов, номенклатурных работников ЦК и МИДа, академиков и даже маршалов — заметную карьеру сделали (извините, если кого забыл) только скульптор Саша Рукавишников и два Петра — Авен и Мамонов. Причём последний (как и я сам, пожалуй) — совершенно случайно и скорее вопреки, нежели благодаря.

Вопрос 5
Александр, музыкант, Германия
Добрый день, Артемий! Как Вы считаете, может ли нынешнее состояние России повлиять на возникновение новой волны „бунтарского“ творчества в стране. Это касается: музыки, театра, кино и прочего искусства. Спасибо!

Ответ:
Забавная штука происходит: если судить по медиа-скандалам, прениям в парламенте и правительстве, а также озверелой реакции консервативных активистов, наши мастера культуры невероятно осмелели и протестное искусство переживает стремительный подъём. Театр, кинематограф, музыка — сплошное поле битвы! На самом деле, если не считать отдельных запредельно радикальных акций — кроме фантастических перформансов Петра Павленского, честно говоря, и в голову ничего не приходит — вся художественная жизнь осталась на своих местах. Скорее, даже присела и пригнулась. Зато резко сдвинулись государство, цензура, грёбаные общественники — понятно, в какую сторону. В результате чего спектакли Богомолова, фильмы Звягинцева и Манского, выставки ёрнических карикатур, не говоря уже о совсем безобидных няшках типа песен Макаревича, опер Вагнера и постановок Пушкина, которые ещё 3-4 года назад получали бы госпремии, вдруг стали восприниматься, как вылазки отважных арт-партизан… Это много говорит о состоянии страны и установках государства, но не о трендах в искусстве. Здесь, на мой взгляд, ничего не происходит и происходить не будет. Культуру советского андерграунда никакие квартирники не восстановят; проще и эффективнее для творческого человека покинуть зону смрада (СМраД = Силовая Мракобесная Диктатура) и работать на свежем воздухе. Хоть и разреженном.

Вопрос 6
Юрий Белов
Г-н Троицкий. К вопросу о „цензуре“. Разве в обществе не должно быть цензуры, исходящей из простого принципа „не делай другому того, чего не желал бы себе“ или „свобода одного заканчивается, где начинается“. Т.е. искусство (в т.ч., конечно) не должно причинить боли другому умышленно. Вот объясните, зачем делать другому больно? Какой в этом смысл? Скандал, трансформируемый в деньги, просто презрение к инакости другого, садизм, вот, зачем? Разве свобода заключается в безнаказанности причинения боли?

Ответ:
Витиевато сформулированно (честно говоря, не я отбирал вопросы), но, вроде бы, речь идёт о защите чувств верующих… Так вот, любой человек любыми своими действиями, а зачастую и самим фактом своего существования воздействует на жизнь и ощущения других людей — как положительно, так и отрицательно. Кого-то возмущает, что вы глупы, но успешны; у кого-то вы ненароком увели любимую девушку; многих оскорбляют ваши манеры за столом. Меня, например, бесит, когда употребляют словечки типа „мяско“ или „печеньки“. А бывают обломы и гораздо более серьёзные! Принципиальный вопрос: травмируют вас специально или нет? Если специально — то это хамы, подлецы или даже, как выразился вопрошающий Юрий, садисты. Если нет, то это называется просто ЖИЗНЬ, и, как говорится, shit happens. Терпите или давайте сдачи. Чарльз Дарвин и множество других учёных оскорбляли и оскорбляют чувства верующих сильнее, чем все оперы и балеты мира вместе взятые и возведённые в сотую степень — и что, сжечь-запретить-засудить? Статья уже есть, ура. Люди искусства — это те же учёные, искатели истины — только ищут не там, не то и иными методами. И никакая цензура (мы говорим о цивилизованном обществе) не вправе пресекать эти поиски.
Не нравится, оскорбляет в лучших (?) чувствах — не смотрите. И не мешайте тем, кому нравится. Я очень надеюсь, что когда (и если) в современной России появится, наконец-то, думающая Дума, то абсолютно бредоносный закон о защите чувств верующих окажется среди первых, отправленных в корзину для мусора.

Вопрос 7
Инна, Самарская область
Артемий, когда-то строка Цоя „Мы ждем перемен“ стала символом эпохи. А с какой рок-композицией Вас ассоциируется нынешнее время?

Ответ:
У меня такой песни нет. Интересно было бы провести опрос, но подозреваю, что и большинство не назвало бы современной песни, годящейся для гимна. (Разве что „Владимирский централ“ — в честь Путина?) Время изменилось, отношение к музыке успокоилось, новых „Перемен“, „Скованных одной цепью“ и „Поезда в огне“ больше не будет, я боюсь. Это, как пел Высоцкий, „горько и обидно“ — ведь песни, которые БГ, Шевчук и Макаревич пишут сейчас, объективно лучше, чем те, что они писали 30 лет назад. А резонанс не тот. И всё равно надо стараться!

Вопрос 8
ninoros
Артемий Кивович, какое место в музыке должна занимать политика? И под каким воздействием, по-вашему, создаются лучшие песни?

Ответ:
Ни политика музыке, ни музыка политике ничего не „должны“. Музыка, в идеале, должна быть талантливой (ну, или, хотя бы, не бездарной); её создатели, музыканты, должны быть искренними и не халтурить. А чем озабочена их муза — политикой или романтикой, злобой дня или нежностью ночи — дело сугубо личное. Как создаются лучшие песни — надо узнавать у тех, кто их создаёт. Значит, не у меня: я, кажется, написал за всю жизнь всего три штуки — новогоднюю „Агент 008", психоделическую из "Даун Хауса“ под названием „На дворе трава“ и весенний хит-2012 „Шайку Путина на нары“. Если кому интересно творчество культурологов, полагаю, что в сети их можно найти; мой артистический ном-де-плюм — „Советское Порно“.

Вопрос 9
evamari
Здравствуйте, Артемий! На ваш взгляд, желание „свалить из России“ — это проявление слабости? Или слабостью является то, что человек предпочитает уйти в себя и терпеть прогрессирующий маразм на Родине? Спасибо.

Ответ:
Интересно: обычно проблема самосвала рассматривается в плоскости предательства/непредательства, трусости/смелости или ответственности/безответственности. А тут — слабость/неслабость. Ответ: не знаю. Где и в какой среде жить — не только личное дело каждого, но и сугубо индивидуальная история. В том смысле, что для одних эмиграция — гарантия тоски и мытарств, а для других — реальная панацея. Лично я отношусь к перемещениям спокойно и обыденно — наверное, с детства/отрочества, когда мои родители 5 лет работали, а я счастливо проживал в волшебном городе Праге. Сейчас живу по принципу „одна нога здесь, другая там“; жене, бедняге, тревожно, а мне — виноват! — по кайфу. Пока восточная нога не попадёт в капкан, буду весело курсировать, а там, может, и отдохнуть придётся.

Вопрос 10
liberalny
Почему сегодня не родятся Башлачев, Цой, Высоцкий? Молодые исполнители, которых бы знала вся страна, которые так же талантливо смогли бы спеть на политические и социальные темы? Спасибо.

Ответ:
Ну, во-первых, отрицательная селекция работает: у нас сейчас много кого не родится, а кто родится, тот не годится. Во-вторых, музыка уже давно перестала быть „полем такого напряга“ (БГ), куда влечёт „настоящих буйных“ (ВСВ), у кого „горлом идёт любовь“ (АБ). Так что, сдаётся мне, „дальше действовать будем не мы“ (почти ВЦ). Впрочем, на один большой тоскливый прогноз всегда найдется парочка маленьких счастливых исключений! из Артемий Троицкий