Командир экипажа Александр Клюев поспорил, что сможет посадить самолет вслепую, пользуясь только приборами. Он закрыл обзорные окна кабины шторками и повел самолет на посадку… В момент происшествия на борту находились 85 пассажиров, в том числе 14 детей, и 8 членов экипажа.

Шторки на окнах второго пилота не были закрыты, но ни штурман, ни бортинженер не препятствовали действиям командира экипажа. В его расчеты вкралась ошибка, и к полосе самолет подошел со слишком большими вертикальной и горизонтальной скоростями.

Самолет буквально врезался «брюхом» в бетонную полосу. От сильнейшего (4,8 g) удара о посадочную полосу стойки шасси подломились. Самолет протащило по полосе около 300 м. При скольжении по бетону самолет стал переворачиваться через правое крыло, затем сошел на грунт, потерял правую плоскость крыла, перевернулся и раскололся надвое. Правое крыло полностью оторвалось, а левое сложилось вдвое.

Когда корпус переломился на две части, на раскаленные турбины двигателей из топливных баков хлынул керосин. Начался пожар. Три стюардессы сгорели заживо. Рядом с их каютой хранился кислородный баллон, у которого выбило штуцер, и раскаленная струя кислорода ударила прямо в них. От стюардесс остались только фрагменты черепов и берцовых костей.

Странно, что второй пилот, Евгений Жирнов, который видел недопустимую скорость и угол наклона, не предпринял никаких мер для ухода на второй круг. Он выжил после падения и героически помогал пассажирам выбираться из горящего самолета. Жирнов смог достать из самолета несколько человек.

И когда он вытащил через пилотскую кабину женщину, то опустился на землю, сказал, что ему трудно дышать, и потерял сознание. Через три дня он умер в Березовской медсанчасти.

Пассажиры вспоминали, что из самолета выбежал мужчина в наручниках и, отбежав от самолета, остановился. Это из Грозного везли рецидивиста. Его конвоиры в катастрофе погибли сразу же, а вот преступник не получил ни единой царапины. Условия для побега были идеальными, но он не стал убегать, а сдался милиционерам.

Вот что вспоминал начальник испытательной пожарной лаборатории В.В. Фрыгин: «Не все могли без содрогания созерцать такую жуткую картину. Многих от вида трупов и тошнотворного запаха горелого мяса сразу выворачивало. При этом в салоне стоял такой удушливый запах от сгоревшей обшивки, что работать можно было только в противогазе.

Когда я нырнул в закопченный разлом корпуса, сразу же увидел висящих у меня над головой мертвых людей, пристегнутых ремнями. Ведь самолет-то в ходе падения перевернулся, и все кресла с пассажирами в результате оказались вверх ногами и как бы на потолке. Многие трупы были совсем без одежды, а другие — только без обуви. Все это или сорвало потоком воздуха, или сгорело в пламени.

Вижу, на ремнях висит девочка и вроде бы шевелится — значит, она еще может оказаться живой. Я ее взял на руки и стал пробираться обратно к выходу. Тут увидел еще одного ребенка в синем комбинезоне, лежащего на полу — то есть на потолке, в тот момент ставшем полом. Там еще был воздух, и, значит, оставался шанс, что малыш выживет. Я уже нагнулся к ребенку, когда сверху прямо на меня стали падать мертвые люди.

Двое рухнули прямо на малыша — здоровые такие мужики. Видимо, удерживающие их ремни расплавились, и тела одно за другим посыпались на спасателей. Детей я все же вытащил, однако спасти их так и не удалось». В катастрофе погибли 70 из 94 человек.

Безмозглый капитан судна Александр Клюев остался жив (как всегда и случается), его судили. Процесс по делу Александра Клюева проходил в Москве, в Верховном суде РСФСР. Он был закрытым для прессы и общественности. Пилота признали виновным в преступлении, предусмотренном частью 1 статьи 85 УК РСФСР (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта), и приговорили к максимальному сроку, предусмотренному этой статьей в СССР, — 15 годам лишения свободы.

В то время выше 15 лет была только высшая мера наказания — расстрел, пожизненных наказаний не было. Но после пересмотра дела срок уменьшили с 15 до 6 лет, которые Клюев полностью отбыл и вышел на свободу. 6 лет за жизни 70 человек. По некоторым данным, после освобождения до 1994 года он жил в поселке Мехзавод, а затем уехал в Ульяновскую область.

В советское время подобные катастрофы были засекречены. Сотрудники КГБ следили, чтобы никто не фотографировал, но одну из двух пленок В.В. Фрыгину все-таки удалось спрятать.