Учительница девочкой была недовольна. Отвлекается, математику не любит, ручки теряет, все время прыгает, сколько можно прыгать, это ведь школа, не детский сад.

Мама слушала учительницу и испепеляюще смотрела на дочь.

– Слышишь? Арина, ты слышишь? Подойди к нам!

Арина в это время уныло натягивала на себя сиреневый комбинезон. Потом она долго боролась с шапкой, сменкой, лямками портфеля, и наконец нехотя подошла ближе.

– Ты поняла о чем мы говорили? Ты плохо себя ведешь. Мне придется рассказать все папе.

Девочка молча изучала свои сапоги. Они тоже были сиреневыми, как и комбинезон.

– Папа может прийти в школу, я сама ему все расскажу, – заметила учительница.

– Прекрасно! Арина, ты слышишь? Завтра папа придет в школу! – победно закончила мама.

Арина продолжала изучать сапоги. Она стояла напротив матери и учительницы – одна. Они – вдвоем, с другой стороны. Напротив. Белые против красных. Или наоборот.

И вот что я думаю. Конечно же я не психолог. В этой конкретной ситуации я вообще никто. Я не знаю ни маму, ни девочку, ни учительницу. Ни тем паче девочкиного папу, которого собрались завтра пригнать в школу.

Но я знаю одно.

В тот момент, когда ты объединяешься с кем-то против своего ребенка. Пусть даже на минутку, пусть по мелочи, пусть по праведному поводу. В этот момент ты его – ребенка – теряешь.

Нельзя играть на противоположной стороне. Никогда. Даже если ребенок тысячу раз не прав. Если вы на одной стороне – то это ваша общая проблема. И вы вместе будете ее решать. Иначе он остается один.

Все, что нужно в этот момент – встать на сторону ребенка. Даже просто физически. Сделать шаг и перенести свое возмущенное тело на другую сторону. Встать рядом. Не напротив – а рядом.

Все!

Мы – вместе. Да, Хьюстон, у нас проблемы. Мы теряем ручки и не любим математику. И прыгаем. Хьюстон, ты Хьюстон или скаковая лошадь, ну сколько можно прыгать?

Но мы – вместе.

Svetlana Bagiyan

leafclover.club