А тогда, в 1918–1919 годах о ней было известно еще меньше

Сотрудники Американского Красного Креста перевозят тела умерших от гриппа в городе Сент-Луис, штат Миссури. 1918 год

Или просто «флу»

В Испании не принято «испанку» называть «испанкой». Это название вообще случайно, грипп с такой же вероятностью мог стать и «итальянкой», и «германкой», а скорее все-таки «американкой».

Некоторые исследователи считают, что «испанка» появилась в Соединенных Штатах. Иные полагают, что туда она перенеслась с Востока, из Китая. Действительно, подобные симптомы были замечены в Китае еще в 1917 году. А трудовая миграция китайских кули — неквалифицированных рабочих — в Америку в то время была колоссальная. Не сильно отставала, впрочем, и Великобритания.

Первое время заразу называли иначе — «синяя смерть», «пурпурная смерть», «москитная лихорадка» или просто «флу».

Существует каноническая версия начала пандемии. В госпиталь военной базы Форт-Райли (Америка, штат Канзас) явился кухонный работник, рядовой Альберт Гитчелл. Он жаловался на боль в горле, кашель и озноб — привычные симптомы при простуде.

Через несколько часов пришел второй солдат с точно такими же симптомами. Затем еще десяток. А потом в госпитале закончились свободные койки.

В госпиталь Форт-Райли за первую неделю поступили 500 человек.

Один же из военнослужащих жаловался в письме родным: «Ее тут величают „трехдневной лихоманкой“, но этим никого не обманешь, потому что иногда она тянется неделю или даже дольше.

Заболевание наступает внезапно, и у больного температура подскакивает так, что ртуть едва не пробивает верхушку градусника, лицо краснеет, каждая косточка начинает болеть, а голова просто раскалывается.

Так продолжается дня три-четыре, а потом, основательно пропотев, пациент выздоравливает, хотя „похмелье“ может еще ощущаться неделю-другую».

Отчего же «испанка»? Дело в том, что Испания в Первую мировую сохраняла нейтралитет и, соответственно, в стране не был введен режим строгой цензуры. О бедствии кричали все газеты. А газеты других европейских стран — старательно молчали. Хотя там грипп свирепствовал еще круче — жизнь в окопах, казармах и лагерях для перемещенных лиц способствовала его процветанию.

Впрочем, первое газетное сообщение об «испанке» выглядело обнадеживающим: «В Мадриде обнаружена странная болезнь. Эпидемия распространяется довольно легко, о смертельных случаях пока не сообщалось».

Смерть от аспирина

Больные гриппом солдаты США в полевом госпитале номер 45 во Франции.

«Испанка» выглядела страшно. В считанные часы у человека развивался сильный кровавый кашель. Воздуха не хватало, и лицо, из-за удушья, приобретало синий цвет. В некоторых случаях человек умирал именно от нехватки кислорода. В некоторых — захлебывался собственной кровью.

Один военный доктор писал: «У них развивается самый зловещий вид воспаления легких из всех известных медицинской науке. Через два часа после прибытия у них на скулах выступают красноватые пятна, а еще через несколько часов можно наблюдать, как цианоз (посинение кожи и слизистых оболочек. — Прим. ред.) начинает распространяться от ушей по всему лицу до такой степени, что белого мужчину невозможно потом отличить от негра.

После этого скоро наступает смерть. Дыхание становится все более затрудненным, и пациент умирает от удушья. Это ужасно.

Можно перенести вид смерти одного, двух или даже двадцати человек, но эти бедняги дохнут как мухи, и подобное зрелище просто сводит с ума.

В среднем мы регистрируем сейчас примерно сто летальных исходов в день, но их число продолжает расти».

А случалось, без особо выраженной симптоматики больной человек спокойно выздоравливал.

Так называемая «весенняя волна» была более или менее терпимой. Казалось, что грипп будет вот-вот побежден. Но в августе 1918 года все началось с новой силой. Вирус резко мутировал. Процент смерти увеличился в разы. Распространение заразы тоже.

График смертности по неделям: Лондон, Нью-Йорк, Париж, Берлин. 1918 и 1919 годы. На графике виден пик смертности в октябре-ноябре 1918 года.

«Осенняя волна» парализовала практически всю Европу, Западную Африку и часть Американских Штатов. Практически не обходилось без опасных осложнений — пневмония, менингит.

Опыта борьбы с подобным гриппом не было. Доктора и правительства разных стран действовали по наитию, и иногда их действия только усугубляли ситуацию.

В основном, конечно, все было направлено на уменьшение контактов между людьми. Закрывались — на год и больше — школы, институты, театры и кинотеатры, а также церкви, музеи и даже суды.

Кое-где были запрещены рукопожатия. Общие зубные щетки (а подобное практиковалось) заменяли на индивидуальные. То же касалось и посуды. В некоторых городах без медицинских масок не пускали в транспорт.

Предполагали, что это и вовсе не грипп, а некая загадочная «легочная чума». О том, что немцы отравили воду или распыляли яды в воздухе, выпускали вирус в театрах, выбрасывали на рынок зараженные консервы. Вариант — немцы отравили рыбу в реках.

В Германии было примерно то же самое, но только обвиняли англичан.

Много было рассуждений и о том, что «Бог прогневался».

В диких количествах больным давали аспирин — до 30 граммов в день. Максимально допустимая суточная доза составляет около четырех граммов, но тогда об этом просто-напросто не знали. Люди заболевали гриппом, а умирали от передозировки аспирина.

Никакой вакцины не было, ее только пытались создать, как-то вслепую нащупать, но все было безрезультатно. Более или менее срабатывало переливание крови от выздоравливающих больных только что заболевшим. Случалось, перемешивали кровь и слизь. От подобной инъекции место укола страшным образом воспалялось. Это считалось добрым знаком, якобы снадобье подействовало.

Давали дышать малыми дозами хлора, яд выжигал зараженную слизистую оболочку дыхательных органов вместе с бактериями, и на какое-то время больной приобретал способность дышать. Но закачать нужную дозу получалось не всегда.

Чаще же просто пускали кровь, давали кислород. А медсестра Джози Браун писала: «У нас не было времени лечить их. Мы не мерили температуру и не было времени даже померить давление. Все, что мы могли сделать, — дать им порцию горячего виски. И у них было ужасное кровотечение из носа. Иногда кровь просто летела через комнату».

Вредил сам себе и организм человека. Это тоже не больше, чем предположение, но оно объясняет один удивительный факт. Дело в том, что при обычном гриппе в максимальной группе риска пребывают дети, пожилые и ослабленные люди. Здесь же все наоборот, представители этих категорий чаще выживали, а умирали молодые и здоровые. Самый высокий уровень смертности от испанского гриппа приходился на возрастную группу от 20 до 40 лет.

Предположительно, «испанка» настолько заводила иммунитет пациента, что он вместе с болезнетворными вирусами уничтожал и собственные легкие. А у детей и стариков иммунитет был не способен действовать с подобной мощностью, и они выздоравливали.

Многие утверждали, что главной причиной была именно война. Другие исследователи это опровергали, ссылаясь, в общем-то, на очевидный факт: в Америке не было никакой войны, а число жертв составило 775 тысяч против 426 тысяч в Германии.

Ситуация немного прояснилась в 1997 году, когда на Аляске был найден законсервированный в вечной мерзлоте труп инфицированной женщины. В результате получили образец вируса H1N1 1918 года.

Но и это, разумеется, не прояснило полной картины всемирной трагедии.

«Очевидно, испанка»

В Сиэтле во время «испанки» пассажиров пускали в трамвай только в защитных масках. 1918 год

А что Россия? К сожалению, все то же самое, что и в Европе. Возможно, в меньшей степени — к 1918 году Первая мировая война здесь уже превратилась в гражданскую, а у нее все же была своя специфика.

Не было той катастрофической концентрации солдат в казармах и окопах, все больше бронепоезда пускали под откос. «Благоприятной» для статистики была всеобщая неразбериха. Кто там от чего умер — от коварной «испанки» или просто крестьяне подняли на вилы?

От «испанки» в возрасте 25 лет умерла знаменитая актриса Вера Холодная. Поговаривали, что она была отравлена лилиями, которые актрисе преподнес отвергнутый возлюбленный. Ее сестра писала: «В Одессе была настоящая эпидемия, и болезнь протекала очень сложно, а у Веры как-то особенно тяжко. Профессора Коровицкий и Усков говорили, что „испанка“ протекает у нее как легочная чума... Все было сделано для ее спасения. Как ей хотелось жить!»

Эта же болезнь унесла жизнь Якова Свердлова.

От реальных людей не отставали и литературные персонажи. Например, Саня Григорьев из «Двух Капитанов» Вениамина Каверина: «Кажется, меня вырвало, а может быть, и нет. Помню только, что я сидел на снегу, и кто-то держал меня за плечи, потому что я падал. Наконец меня перестали держать, я лег и с наслаждением вытянул ноги. Надо мной говорили что-то, как будто: „Припадочный, припадочный...“ Потом мужской голос сказал:

— Очевидно, испанка.

И все провалилось...»

Косвенно болезнь упоминалась в «Золотом теленке» Ильфа и Петрова: «Силы стихийные стали злее и опаснее: зимы были холодней, чем прежде, ветер был сильнее, и простуда, которая раньше укладывала человека в постель на три дня, теперь в те же три дня убивала его».

Жертвой пандемии стали французские поэты Гийом Аполлинер и Эдмон Ростан. Переболел «испанкой» и король Испании Альфонсо XIII. Но монарх, к счастью, выжил.

Выжил и ставший недавно неожиданно популярным норвежский художник Эдвард Мунк. И даже написал в 1919 году «Автопортрет после испанского гриппа».

Пандемия испанского гриппа считается самой массовой за всю историю существования цивилизации. За полтора года во всем мире заболели около 550 миллионов человек, чуть меньше, чем треть населения Земли. Скончались от «испанки» около 50 миллионов человек.

Полицейские Сиэтла в медицинских масках изготовленных Красным Крестом. Декабрь 1918 года

Машинист из Кейптауна уверял, что на протяжении пятикилометрового маршрута в его поезде умерли шесть человек. В Барселоне погибали 1200 человек в день. Австралийскому врачу за час встретилось 26 похоронных процессий. Целые города не вымирали, а вот целые деревни — да, случалось.

Один американский доктор написал: «Найдите любого подходящего столяра или плотника и прикажите делать гробы. Затем возьмите дорожных рабочих и велите копать могилы. Только тогда у вас появится шанс, что число трупов не будет расти так быстро, что вы не сможете их похоронить».

А вот воспоминания другого очевидца: «Пришлось пустить спецпоезда, чтобы вывозить мертвых. Гробов не подвозили несколько дней, а тела все скапливались, и, заходя в морг (он как раз позади моей палаты), мы не раз могли созерцать несчастных мальчиков, уложенных длинными рядами.

Такого не увидишь даже после самого яростного боя во Франции.

Потом под морги освободили самые большие казармы, и едва ли кто-то мог бы остаться равнодушным, если бы ему довелось пройти вдоль трупов, облаченных в мундиры и складированных штабелями по двое».

Могилы часто рыли экскаваторами, роскошь персонального могильщика никто уже не мог себе позволить. Они, кстати, тоже умирали, города вдруг оставались без единого могильщика. Или, что еще хуже, без единого врача.

А весной 1919 года эпидемия вдруг завершилась. Так же неожиданно, как началась. И столь же непонятно — почему.

Алексей Митрофанов

izbrannoe.com