Однако уже через год императорская семья переехала в Царское Село, в Александровский дворец. Для официальных церемоний царь, конечно, приезжал в Санкт-Петербург, но со временем все больше отчуждался от столичной жизни: от министерств и учреждений, светского общества, от мероприятий и торжеств. При этом простой народ продолжал думать, что место Николая — в центре столицы, неслучайно январское шествие Гапон привел на Дворцовую площадь, к Зимнему дворцу.

Современники отмечают, что одной из причин перемены места жительства Николая II был его скромный и неприхотливый характер в быту. В последние годы он вообще полюбил носить солдатскую гимнастерку. Причину аскетизма некоторые видят в том, что его отец, Александр III, прослыл человеком довольно суровым, который не хотел делать из детей «оранжерейных цветов». При этом, конечно, положенные ему по статусу атрибуты — торжественные встречи на вокзале, подарки, дворцы и яхты — последний император все равно воспринимал как должное.

Времена тогда менялись стремительно. Если Николай I с удовольствием гулял в Летнем саду без охраны, раскланивался и беседовал со знакомыми, то во второй половине XIX века русские монархи не могли себя чувствовать в безопасности на улицах и даже в собственных дворцах. В 1880 году народовольцы организовали теракт в самом Зимнем. Один из террористов устроился во дворец плотником и смог пронести во дворец динамит. В результате этого теракта погибли 11 человек. К счастью, император Александр II был далеко от эпицентра взрыва и поэтому выжил, но сильно пострадало само здание: были уничтожены перекрытия, выбиты окна и испорчены стены.

К 1904 году террористы становятся все активнее, не за горами первая русская революция. Есть соблазн думать, что император покинул Петербург, потому что опасался террора, но и это соображение, кажется, не было первостепенным. Дело в том, что Николай не очень любил общество. Сейчас бы сказали, что по характеру он был интровертом. Да, у царя, конечно, были близкие друзья, особенно среди тех, с кем он служил в гвардии, но шумные балы, салоны, сплетни — все это было не для него. Кроме того, Николай отличался консервативными взглядами, а в начале XX века даже в высшем свете, даже в императорской семье становилось все больше людей, поддерживающих курс на перемены.

Но, что еще важнее, свет не принял избранницу царя, Александру Федоровну. Холодная и высокомерная с виду, она не считала нужным завоевывать уважение общества. Она — императрица, любить которую — естественный долг каждого верноподданного. Однако рафинированный Петербург не собирался потакать немецкой принцессе. После того как она родила четырех дочерей подряд и очевидно не справлялась со своей главной задачей — рождением наследника, в свете начались откровенные издевки. Известный юрист А. Ф. Кони, человек довольно консервативный, называл мать будущего наследника «психопатической женой». Супруга генерал-майора П. Г. Чеботарева писала в своем дневнике: «Волосы дыбом встают: в чем только ее не обвиняют, каждый слой общества со своей точки зрения, но общий, дружный порыв — нелюбовь и недоверие».

Личный бассейн и фитнес-зал

Чем же отличались Зимний и Александровский дворец в Царском Селе? Зимний — огромное здание, призванное подчеркивать мощь императорской власти. По указу Николая I ни один жилой дом в столице империи не должен был быть выше императорской резиденции.

Зимний дворец — это не просто личные покои царя. В нем располагались несколько заполненных книгами библиотек, залы для приемов, картинные галереи и две церкви — малая и большая. В здании даже была собственная электростанция, причем в течение нескольких лет она считалась крупнейшей в Европе. Зимний обслуживал огромный штат. Для примера взглянем на кухню: она состояла из трех частей. В одной только кондитерской части работало два десятка человек, в винной части — 14, а в кухонной — полторы сотни. Во дворце были отдельные специалисты по разным видам блюд: для запекания, для жаркого, для первого. Не стоит думать, что все эти люди готовили непосредственно для царской семьи: нужно было обслуживать и кормить многочисленных родственников Романовых, их гостей, а также саму прислугу.

Александровский дворец гораздо более скромный. Он двухэтажный, по площади в четыре раза меньше, чем Зимний, но, конечно, и его убранство соответствовало статусу императора. Особенно выделялась комната для плавания. Она была сделана в мавританском стиле, напоминающем дворцы Самарканда или интерьеры резиденции турецкого султана: камин украшен изразцами, вместимость бассейна — более 12 тысяч литров. Емкость наполнялась теплой водой за несколько минут.

Царская резиденция — это не только дворец, а еще и обширный парк вокруг него площадью около 200 гектаров. Здесь есть и насыпная горка с панорамным обзором окрестностей, и деревенька в китайском стиле: с мостиками, беседками и резными крышами. В саду стоят разные павильоны — «Белая башня» в стиле средневекового замка (там располагался императорский фитнес-зал), «Арсенал», в котором хранилась коллекция оружия, подаренного или захваченного в сражениях.

Не Геленджик, так Ялта

Император очень любил Царское село и Зимний, но самый любимый его дворец находился в Крыму, в Ливадии. Там было имение, принадлежащее дому Романовых, а в 1909 году на его месте началось строительство новой летней резиденции в стиле итальянского Возрождения. Всего на постройку потратили 4 млн золотых рублей (около 4 млрд на сегодняшние деньги). С 1911 по 1914 год Николай каждое лето приезжал сюда. Вот что он пишет в своем дневнике 18 марта 1912 года:

«Простились с яхтой в 5 час. и проехали в Ливадию в коляске с Алексеем и Ольгой. У нашего дома поч. кар. от 16-го Стрелкового Имп. Александра III полка. После молебна прямо кинулся в свои комнаты. Радость огромная снова быть здесь».

Ливадийский дворец Фото: РИА Новости

В Ливадии императору приходилось заниматься делами и принимать министров, но хоть Николай II и выполнял свои государственные обязанности добросовестно, он ими откровенно тяготился, поэтому в основном дни в Крыму были наполнены прогулками, купанием, игрой в теннис и охотой. Ливадийский дворец соответствовал характеру последнего царя: вдали от света и общества, дел и торжественных мероприятий. Это было место, где можно полностью посвящать себя любимой жене и детям.

Портрет Николая II, сделанный после его отречения в 1917 году в Царском Селе Фото: Hulton Archive/Getty Images

С началом Первой мировой войны Николай и его семья в Ливадии больше не появлялись, а вот Александровский дворец стал первым местом его жительства после Февральской революции и отречения от престола. 1917 год император встретил в Ставке, в Могилеве в должности верховного главнокомандующего. После отречения бывшему императору предоставили место жительства в его Александровском дворце в Царском Селе. Николай посвящал время детям, читал, разбирал фотографии. Но приходилось и работать: пилить дрова, убирать снег. Охрана дворца поменялась. Бывший Конвой Его Величества заменили солдатами из революционных частей. Публика, не привыкшая видеть царя, приходила глазеть на него, как в зоопарк. Вот что он писал в дневнике:

«Днем начали работать у моста, но вскоре собралась большая толпа зевак за решеткой — пришлось уйти, и скучно провести остальное время в саду».

Если Александровский дворец продолжал быть резиденцией бывшего монарха, которого, по сути, заключили под домашний арест, то судьба Зимнего дворца разительно изменилась. Уже пятого марта, почти сразу после отречения императора, Керенский посетил нынешний Эрмитаж и объявил штату о национализации здания. Временное правительство пыталось определить, какую собственность дома Романовых можно считать их личной, а какую — государственной.

Керенский в своем кабинете в Зимнем дворце, 1917 года Фото: George Shuklin/Музей политической истории России/Wikimedia Commons

В духе времени изменился и сам дворец. Из личных покоев Николая II и Александры Федоровны вынесли всю стильную дворцовую мебель. Вместо нее в комнаты поставили обычные столы и стулья. Теперь не было видно гвардейских офицеров и высокопоставленных чиновников. По коридорам стали ходить барышни с бумагами под мышкой и с папиросой во рту. Летом Керенский, встав во главе страны, переехал жить в Зимний и занял бывшие покои Александра III. Не всем эта новость пришлась по вкусу: казалось, что новое демократическое правительство должно демонстрировать скромность в быту. Маяковский в поэме «Хорошо» это высмеял так:

Царям

дворец

построил Растрелли.

Цари рождались,

жили,

старели.

Дворец

не думал

о вертлявом постреле, —

не гадал,

что в кровати,

царицам вверенной,

раскинется

какой-то

присяжный поверенный.

Но самое большое потрясение дворец пережил во время октябрьского переворота — матросы и солдаты, распропагандированные большевиками, взяли здание штурмом и устроили там показательную разруху. Они протыкали штыками картины, стреляли по ним, переворачивали мебель — все их действия должны были показывать торжество пролетарской революции и конец старого строя.

Дело этим не закончилось. Вскоре революционные солдаты и матросы узнали о винных складах в подвалах дворца. Они разыскали вход, замурованный кирпичом, разобрали кладку, сбили замки с чугунной решетки и проникли в хранилище, в котором хранились сотни бочек и тысячи бутылок коллекционных вин чуть ли не 200-летней давности. Вскоре о сокровище узнал народ, и люди начали стягиваться ко дворцу. Трезвые солдаты из караула не смогли остановить народное нашествие. Позже большевики заново замуровали подвалы и сменили охрану, но новый караул повел себя не лучше предыдущего.

Большевик, матрос Балтфлота Мальков так пишет об этом:

«Является Благонравов, назначенный комендантом Зимнего дворца. На нем лица нет:

– Что там у тебя в Зимнем еще стряслось?

– Опять та же история! Снова высадили дверь в подвал и пьют как звери. Ни бога, ни черта признавать не желают, а меня и подавно. Вы только подумайте, за две с небольшим недели третий состав караула полностью меняю, и все без толку. Что за охрана была? Хоть от самой охраны охраняй! Как о вине пронюхают, словно бешеные делаются, никакого удержу».

Судьба императорских дворцов в XX веке сложилась по-разному. В Зимнем дворце теперь находится Эрмитаж, второй крупнейший музей в Европе. В Ливадийском в 1945 году проходила Ялтинская конференция с участием Черчилля и Рузвельта, а Александровский во время Второй мировой был захвачен немцами и сильно пострадал, там до сих пор ведутся работы по восстановлению его исторического облика.

snob.ru