Когда пришло время выходить на улицу первый раз, я плакала. Меня поглотили чувство собственной ущербности и смущение. Так продолжалось на протяжении четырёх недель, пока мне не выдали накладной зуб. У продавцов я просила молоко, опуская голову и прикрывая рот рукой. Перестала смотреть людям в глаза и широко улыбаться. В принципе перестала улыбаться. Было много рабочих встреч с новыми людьми и длительными беседами. Я приходила, извинялась за отсутствие зуба. Помню, как в последние дни четырёхнедельной беззубости я забыла о «щербинке». Улыбнулась и поймала испуганный взгляд дамы. Сострадание, страх и жалость — всё это было в нём.

С друзьями я тоже не могла расслабиться. Даже переживала, что кто-то перестанет со мной общаться. Сейчас это кажется смешным, но тогда я ночами могла не спать из-за этого. Чувство неловкости не давало покоя. С самыми близкими за четыре недели мы прожили все стадии — от отрицания до принятия моей беззубости. Я плакала и переживала, а друзья банально пытались поддержать словами: «Совсем скоро этот кошмар закончится. Подожди ещё пару недель». Конечно, меня это не успокаивало. Но дружить со мной никто не перестал.

Близкие видели, какой это ад для меня. Друг признался, что из-за моей ситуации ещё больше боится идти к стоматологу — вдруг его ожидает такой же кошмар. Под конец долгожданной четвёртой недели мы приветствовали новый пластмассовый зуб и отпускали шуточки про «поцелуи с беззубой». Вместе радовались, что скоро я буду выглядеть по-прежнему. Тогда никто и не говорил, как мне идёт быть без зуба. А если бы и сказали, я приняла бы это за жёсткое издевательство.