Умер актёр в нищей квартирке с голыми стенами. Без ролей, спектаклей, поклонников. Исполосованный шрамами не от ударов шпаги – от операций. Прикованный одиночеством к телефону: вдруг кто-нибудь позвонит? Не выходя из дома, боясь пропустить этот звонок…

«Один без всех и все без одного», – говорил про него артист Владимир Балон, командир гвардейцев кардинала де Жюссак из «Мушкетёров».

Все без одного: из легендарной четвёрки Арамис ушёл первым, вскоре после выхода на экраны «Возвращения мушкетёров», в котором его герой был убит в первых сценах. Один без всех он остался гораздо раньше.

«Я умер…» – это слова Игоря Старыгина из интервью летом 2000 г., первого за многие годы. Статью организовала Катя Табашникова, фоторедактор популярного еженедельника. Тридцать лет назад в Арамиса была влюблена четверть девчонок её класса. А в 2000 г. она случайно увидела Старыгина на концерте Шифрина. Подошла: «Что-то давно вас не видно…». Интервью брал лучший журналист. Фотографию делал лучший фотограф. Эту фотографию Катя Табашникова-Старыгина поставила на свежий холмик могилы в день похорон – в ноябре 2009 г. Его пятая жена. Его последняя любовь.

Игорь Старыгин в роли Арамиса. Кадр из фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра»

Тридцать лет спустя

Костя Батищев из «Доживём до понедельника», белый офицер в «Госгранице», младший адъютант его превосходительства, красавец Арамис – после этих ролей он должен был взлететь, как ракета. Но аббат-мушкетёр так навсегда и остался его главной ролью, набившей оскомину: он так устал от него, что в конце концов смирился…

Согласие на съёмки в «Возвращении мушкетёров» в 2008 г. он, да и все они – Атос, Портос и д’Артаньян, – дал только ради одного: ещё раз, последний, сыграть всем вместе. И в первый же день снимали сцену смерти Арамиса… – рассказывает Катя. – Этот фильм Игоря и убил. Режиссёр не выполнил обещания дать ему озвучить себя самому. Как и в предыдущих фильмах, его озвучивал Ясулович. Муж страшно переживал, молча. Махнул на себя рукой. Перестал лечиться. А может, просто не хотел тратить время на больницы. Незадолго до смерти у него наконец появилась роль в театре, он набрал курс студентов…

В нём была эта голубая кровь, это невероятное чувство собственного достоинства – даже посреди ободранной квартирки, в которую его выселила четвёртая жена. Когда я впервые перешагнула этот порог, обомлела… Не должен был такой артист жить в такой нищете! Когда развалился Союз, умерли одновременно театр и кино, Старыгин был на самом пике, в расцвете сил! И вдруг ничего не стало. Он тяжело переживал свою ненужность. Пришла болезнь. Он падал в обмороки, ноги болели так, что не мог даже подняться на сцену… Но на все выпады судьбы отвечал: «А я всё равно всех вас люблю».

После его смерти врачи сказали, что Старыгин должен был умереть ещё в 2000-м. Нервы, сосуды, атеросклероз. И удивились, что протянул так долго.

А он тогда встретил Катю. Единственную не бросившуюся на шею, оттолкнувшую после первого поцелуя. «Я одна, он один – мы никому не сделаем больно…» – билась мысль. А ведь в редакции Катю боялись за крутой нрав, жёсткий и решительный характер – «даже репортёры, не раз побывавшие в горячих точках», сказал про неё коллега Дмитрий Быков. Встреча изменила обоих.

Кадр из фильма «Доживем до понедельника»

Безымянная звезда

– Я специально купила машину, чтобы возить мужа. Выбросила его старый телефон с диском и заменила на кнопочный – он заплакал, увидев… Мы купили на Птичьем рынке кошку Клюшу: он её обожал…

Она завесила пустые стены его фотографиями, в дом стали приходить гости, и чаще всех де Жюссак. Она угощала их помидорами, которые сама мариновала… Старый знакомый, увидев их вместе, сказал ему: «Слава Богу, с тобой земная женщина».

– Взялись за его здоровье – стали регулярно ложиться «капаться» в хорошую больницу, чистить сосуды, купили дорогие лекарства, ему стало легче, он начал играть в театре, у него наконец появилась роль, о которой он действительно мечтал – учитель Удри в «Безымянной звезде». Он грезил этой работой. А я сидела в зале и гордилась им.

Она стала другой. Терпеливой.

Кадр из фильма «Адъютант его превосходительства».

Наше счастье выглядывало на мгновения, как выглядывает из-за туч солнце… Счастьем была наша свадьба – я впервые выходила замуж в 41 год. Счастьем был его 60-летний юбилей, который он отказывался отмечать, но я заставила: ресторан, гости, он подъехал на запряжённом лошадьми кабриолете и, потом, дома, в лифте, где мы не помещались из-за пакетов с подарками в руках, крепко обнял – и вдруг такая редкая минута: «Спасибо, я тебя люблю»… Жизнь с ним была трудной жизнью, но, когда он, засыпая, сопел и Клюша похрапывала у нас в ногах, я тихонько смеялась: вот оно, счастье.

…«Сегодня я закрыл глаза Арамису. И счастлив, что никто из нас не купился и не продался жёлтой прессе, и никто не увидел Арамиса на смертном одре», – написал в своём интернет-дневнике один из врачей нейрореанимации 31-й московской больницы. Кумиров прошлого принято сегодня печатать на первых полосах – под капельницами, уходящих, как уходит смертный человек. Так было с Гундаревой, Фарадой, Невинным, Полищук…

Умирающего после инсульта Арамиса не видел никто – кроме жены, дʹАртаньяна и бригады реанимации. 8 ноября, в день его смерти, об Арамисе вспомнили все. Его жена отбивалась от корреспондентов жёлтой прессы.

Дома на столе остался лежать его новенький блокнот с заполненной первой страницей. Его рукой. План первого занятия со студентами: этюд «Счастье»…

Кадр из фильма «Возвращение мушкетеров».

«Я всё равно всех вас люблю»

Он ненавидел мобильные телефоны, ревновал жену к ноутбуку… Он был из той, другой эпохи, где счастье – это когда тебя понимают, где дружат на всю жизнь, где каждую ведут в ЗАГС… Его земная жена – из нашего времени. И у неё – земные проблемы. У Игоря Старыгина нет памятника – не хватает на это Катиной зарплаты фоторедактора "нежёлтой" прессы. Вот-вот вторая весна с его смерти, уже осядет земля, а на его могиле на Аллее актёров – рядом с Гундаревой, Полищук, Фарадой – на Троекуровском кладбище так и останется пустой холм.

«Счастье для того, кого уже нет, – это когда тебя помнят» – сказала Елена Ульянова, которая сама недавно пережила уход самого близкого человека – отца, актёра Михаила Ульянова.

«Ну не должен такой артист лежать под деревянным крестом! Я постараюсь помочь…» – Елена не так давно создала благотворительный фонд имени М. Ульянова «Народный артист СССР», который поддерживает актёров и при жизни, и после смерти. Год назад Фонд, благодаря читателям «АиФ», поставил памятник на могиле ещё одного замечательного артиста ушедшей эпохи – Георгия Жжёнова, открыл мемориальную доску на доме, где он жил.

А пока к Старыгину можно прийти на его страничку в Интернете, которую создала Катя. Адрес простой: «Арамис Игорь Старыгин». «Вдруг кто-то соскучится по нему…». По вечерам Катя открывает свой ноутбук, выкладывает на страничку мужа его фотографии, домашнее видео и ждёт гостей. Вдруг кто-нибудь «кликнет»: «Мне нравится». Это почти то же самое, что «Я помню» – только переведённое с обычного на современный язык.

***

Памятник на могиле Игоря Старыгина поставили в июне 2011 года на деньги, собранные читателями «АиФ», а также при помощи фонда имени Михаила Ульянова.

Из: golbis.com