«Необходимая компетенция в современном мире — ранжировать задачи: что нужно делать на совесть, что нужно делать на уровне „сойдет“, что нужно делать, лишь бы отвязались».

Тройка по труду

Каждый день мы говорили с дочкой, что оценки не главное. Важно учиться и узнавать новое, а остальное — мелочи. В школе ей говорили обратное. Главная цель — получить пятерку. Это билет в мир, где тебя не будут распекать перед классом, а учительница тебе улыбнется. Так мы и занимались этим перетягиванием каната. Дома одна философия, в школе — другая. Детям в этом тяжело разобраться. Очень.

Но когда ребенок в один прекрасный день принес тройку по труду за чуть плоские листочки самостоятельно сделанного цветка, советы психологов об отношении к оценкам показались несколько надуманными. Что лучше — помочь сделать листочки более объемными или успокаивать истерику разочарованного второклассника, который уже в 1-й четверти почувствовал себя неудачником?

К сожалению, простого решения у дилеммы, помогать с уроками или нет, так и не было, а будильник продолжал звонить каждое утро с понедельника по пятницу строго в 7. Школа, кружки, домашка, ужин, сон — рутина стала пугающей, интерес к учебе пропал, блеска в глазах не осталось. У дочери ко 2-му классу было одно стремление: дождаться такого момента, когда никто ее не будет трогать хотя бы полчаса. Хоть учись за ребенка, хоть не учись, получалось что-то не то.

«Это очень важный воспитательный момент, когда ребенок что-то не приготовил, получил двойку и сделал соответствующие выводы. Причем не делать за него домашнее задание не значит полностью самоустраниться. Можно проверить выполненное, можно и нужно помочь разобраться в сложном вопросе. Дальше пусть он сам».

Тетрадь по математике без единой ошибки

В исписанной от корки до корки тетради по математике не было пятерок и четверок. Зато были тройки и несколько двоек. Я огорчалась, вздыхала, старалась не ругать и только подбадривать. А однажды решила внимательно посмотреть, за что стоят низкие оценки. На всю тетрадь нашлась одна ошибка по арифметике. Остальное — исправления и клеточки. Одна верно решенная и написанная без исправлений задача была перечеркнута, а ниже стояла двойка и подпись: «Слушай учителя».

— Мария Ивановна, — пишу классному руководителю в чате, — подскажите, почему верно решенная задача у моей дочери в тетради перечеркнута и за нее стоит двойка?

— Потому что решение надо было записать кратко в учебнике! — был ответ.

Реально? То есть человек сделал больше, чем нужно, потратил время, силы, старался — и вот что получил. Неплохой урок на будущее. Кто получит на работе повышение: кто сделал минимум или кто переработал?

Когда я задала вопрос классному руководителю, оказалось, что решение всего лишь надо было записать в учебнике. Таких проколов дети и родители боялись как огня. Типичная ежевечерняя переписка в родительском чате:

Полина (мама Коли): Математику делать устно?

Вера Васильевна (бабушка Матвея): Мы сделали на всякий случай письменно.

Я: Вера Васильевна, вырывайте лист из тетради! Моей в прошлый раз за устное в тетради поставили двойку в журнал!

Я не заставляла переписывать домашние задания, не сидела рядом с замазкой и ластиком, не останавливала и без того дрожащую от страха руку, а получилось, что мой ребенок, у которого за 2 года ни одна тема по математике не вызвала проблем, был уверен, что с предметом у нее нелады и что пятерки она не заслуживает.

Когда я стала выяснять, как работает эта система, оказалось, что придирки не проявление плохого характера математички, а правило, обязательное для всех учителей. Нет права на ошибку, даже если ты ее сам исправил, потому что цена ошибки в конечном счете — мнение маленького человека о себе.

«Мы учимся, чтобы нас не прибили»

Однажды я спросила дочь: «Скажи, а зачем вообще надо учиться?» «Мы учимся, чтобы нас не прибили», — сказала уверенно моя покладистая девочка.

После того как я допила свой чай вприкуску с валидолом, поняла, что и родители, которые помогают детям, тоже делают это, «чтобы не прибили». Таковы реалии школы на постсоветском пространстве. Пришло время всем ответить на вопрос, зачем вообще надо учиться и какую цену мы готовы заплатить за знания, ценность которых вызывает сомнения.

Например, психолог Людмила Петрановская считает, что 95 % знаний, которые дает школа, давно неактуальны. С ней трудно не согласиться.

«Если дети сами принимают решение, как делать и делать ли вообще домашнее задание, они могут добиться лучших результатов в учебе в целом».

Эрика Паталл, профессор образовательной психологии

Что не так со школой

© Gifted / Fox Searchlight Pictures

На самом деле проблема не в том, что в школе учат чему-то ненужному или устаревшему. Это совсем не так. Среди ученых и деятелей образования давным-давно идет дискуссия о том, что само по себе устройство школы, ее цели остались далеко в прошлом.

Школу в сегодняшнем ее виде придумал основоположник научной педагогики Ян Амос Коменский, он завершил свою «Великую дидактику» в 1638 году, и с тех пор начала формироваться школа индустриального общества. Звонки на урок и с урока, учитель как источник знания, строгая дисциплина, парты, привычка вставать, когда взрослый входит в класс, — все это помогло дать массовое образование людям в индустриальную эпоху. Оно не только делало будущих рабочих грамотными, но и готовило их к реальной жизни.

Мы живем в обществе, которое разные ученые называют постиндустриальным или информационным. В новых условиях не совсем актуально воспитывать поколение рабочих. Значит, школа должна учить мыслить критически, искать информацию, выбираться, главное, уметь менять свои взгляды, находить внутреннюю мотивацию к получению образования.

В классе и в жизни дети видят совершенно разные модели, поэтому убедительный ответ на вопрос, зачем ходить в школу и там учиться, честно сформулировать оказывается довольно сложно.

«Общество меняется, уже лет через 10–15 никаких отделений банков не будет, все это будет онлайн, не будет больших офисов, куда люди будут приходить в 8:30 и сидеть до 5–6 вечера. Мы входим в сетевое распределенное общество, где каждый, видимо, будет в индивидуальном интерфейсе сидеть с компьютером, где все будут двигаться, где ритм жизни будет 24 часа в сутки 7 дней в неделю. В этом смысле школа с ее нынешним дисциплинарным форматом готовит людей к тому прошлому обществу, где все вставали по звонку, шли к станку по звонку и вечером возвращались».

Сергей Медведев, журналист

Книги больше не главный источник информации

Это вообще ни для кого не новость, но в школах главными источниками знаний остаются книга и учитель.

Ученый Эдгар Дейл уже давно разъяснил миру, как устроено восприятие и запоминание информации. Преподавая в университете с 1929 по 1970 год, он проводил исследования: преподносил разным студентам одну и ту же информацию различными способами, а потом анализировал полученные результаты. Итогом его работы стал «конус опыта», который еще называют «пирамидой обучения». Он показывает, что спустя 2 недели у нас в памяти обычно остается:

• 10 % того, что мы читаем;
• 20 % того, что мы слышим;
• 30 % того, что мы видим;
• 50 % того, что мы видим и слышим;
• 70 % того, что мы говорим;
• 90 % того, что мы говорим и делаем.

Ученики в школе в большинстве случаев слушают и читают. Говорят чаще всего в стрессе, потому что за ответ получают отметку. Как известно, во время стресса усвоение нового учебного материала происходит с большим трудом. А при хроническом стрессе ухудшаются когнитивные функции мозга. Выходит, даже самый способный и ответственный ученик, занимаясь не самым эффективным способом, запомнит все равно мало.

«Индустриальная школа создавалась и развивалась на базе развития книгопечатания. Текст, книга были основным носителем трансляции культуры. Но сегодня эра книгопечатания заканчивается. На смену книге, тексту приходит экран, развивается экранная культура (в самом широком смысле). А это будет в корне менять всю организацию образовательного процесса».

Александр Новиков, создатель современной методологии, педагогики и теории образования

Что сделали мы и какие еще есть варианты

© Gifted / Fox Searchlight Pictures

В итоге наш ребенок ходит в частную школу. Мы реже ездим отдыхать и покупаем меньше вещей, больше работаем, но при этом уверены, что теперь школьная система нашу дочь уже не может «прибить».

Для тех, кто хочет что-то менять, есть много вариантов: домашнее и заочное обучение, семейные классы, вальдорфские и монтессори-школы, частные школы с традиционным подходом. Впрочем, менять надо тем, кому по-настоящему трудно, кому нужна возможность двигаться в своем темпе и любить то, что делаешь.

Есть отличный, всем родителям известный совет: искать хорошего учителя. Это, конечно, самое важное. Но еще надо помнить, что на учителях в обычных школах лежит непосильная ноша, они ведь и сами боятся, чтобы их «не прибили», они обязаны идти по программе, вести статистику и заполнять бесконечные бумажки. Классы переполнены, и права на ошибку в итоге нет ни у учеников, ни у учителей.

«Помните: вы даны детям не для того, чтобы они делали уроки. Это революционная мысль, которая повергает в глубокий шок педагогов. Однако это так: родители даются детям для обеспечения защиты и заботы — это их функция».

Людмила Петрановская, психолог

Так помогать ли все-таки детям с учебой?

На этот вопрос у меня так и нет однозначного ответа, но есть кое-что другое. Точно надо помочь ребенку учиться так:

• чтобы у него было право на ошибку;
• чтобы ему было интересно;
• чтобы была возможность бросить все и отдохнуть;
• чтобы школа не заменяла собой всю жизнь;
• чтобы ребенок чувствовал поддержку и любовь родителей;
• чтобы он научился ответственности;
• чтобы он верил в себя.

Если получится стремиться к этому больше, чем к красивому почерку и знанию «Евгения Онегина» наизусть, вопрос об участии родителей решится сам собой, гармонично и по-своему у каждого. Пусть лучше дети будут счастливы, а если что-то не доучат, гугл в помощь.

Поделитесь своими историями из «родительской» школьной жизни. Какими секретами пользуетесь вы?

www.adme.ru